Колин Маккалоу - Горькая радость

— У меня есть для тебя идеальная работа, Бер, — горя энтузиазмом, заявил Чарлз. — Клянусь, это то, что нужно! Сейчас появился новый род занятий для людей с твоими навыками — надо уметь хорошо трепать языком, назовем это так. Это называется «связь с общественностью», потрясающее занятие, скажу я тебе! Поскольку население растет, а властные структуры и другие общественные институты становятся все более отчужденными, возникает необходимость разъяснять людям, что происходит вокруг них. Если население ничего не знает о тех, в чьих руках находится власть и влияние, между ними неизбежно возникает непонимание.

Серо-зеленые глаза Чарлза испытующе взглянули на Бера.

— Я понятно объясняю?

— Да, — коротко ответил тот.

Воодушевленный Чарлз продолжал:

— Я, по существу, предлагаю тебе работу продавца. Но вместо товаров ты будешь продавать идеи и услуги, о которых люди ничего не знают и не могут потрогать руками, как баночку с мазью или пузырек с притиранием. Ты возглавишь службу по связям с общественностью и будешь рекламировать Корунду!

Грейс только ахнула.

— Прошу прощения, но я не могу согласиться на такую работу, — тихо сказал Бер.

Чарлз опешил:

— Что?

— Это не для меня.

— Чепуха! Ты отличный продавец и идеально подходишь на эту должность.

— Я не слишком грамотный.

— Достаточно грамотный, чтобы составлять отличные отчеты — я их читал, — возразил Чарлз, невольно выдав свою личную заинтересованность.

— Нет, спасибо. Связи с общественностью? Больше похоже на втирание в доверие. Не нужна мне такая работа, это сплошное мошенничество. Давай сразу определимся, Чарли. Я не приму от тебя никакой работы, потому что не желаю оттеснять никого от кормушки только потому, что я твой свояк. В списке безработных Корунды я в самом низу, так что я пойду в муниципалитет и зарегистрируюсь там на общих основаниях. И не буду позорить своих предков, выклянчивая пособие неизвестно за что!

Грейс вдруг как-то обмякла, как резиновая подушка, из которой выпустили воздух, и со слезами на глазах посмотрела на Бера.

Чарлз обернулся к ней:

— Грейс, образумь мужа!

И тут Грейс неожиданно для себя заявила, изумив их обоих, а больше всего саму себя:

— Нет, Чарли, я не буду этого делать. Если Бер не хочет, чтобы ему помогали, я не собираюсь на него давить. Он глава семьи и все решает сам.

— Вы из чистого упрямства вредите себе!

— Это лучше, чем быть попрошайками, — решительно произнесла Грейс.

Воздев руки к небу, Чарлз Бердам покинул территорию.

С высоко поднятой головой Бер Ольсен зарегистрировался на бирже труда, одновременно отказавшись от пособия. По Корунде со скоростью молнии разнеслась весть, что он человек с принципами, раз отказался от помощи своего могущественного свояка. Кое-кто, правда, посчитал это глупостью, но большинство превозносили его за неподкупность и честность.

А он постепенно погружался в пучину безнадежности, бродя, как привидение, вокруг своего дома и стараясь не попадаться на глаза жене и детям, словно их общество его тяготило. Отчаяние заставляло его цепляться за свою изорванную в клочья гордость, подобно утопающему, хватающемуся за соломинку.

— Почему бы тебе не сделать хороший курятник? — спросил его Джек Терлоу во время одного из своих редких теперь визитов. Грейс попросила его приходить пореже, поскольку при его виде у Бера еще больше портилось настроение.

Для Джека трагедия Ольсенов обернулась чередой неожиданных открытий, одним из которых была невесть откуда взявшаяся самостоятельность Грейс. В растерянности он самоустранился, хотя при первом же зове Грейс немедленно бросался ей на помощь, отложив все свои дела. Он принял как должное реакцию Бера на хлопоты Чарлза, не оставлявшего своих попыток протянуть ему руку помощи, которую тот столь же упрямо отвергал. А Чарлзу было невдомек, что рабочий человек скорее умрет от голода, чем будет принимать подачки.

— Не хочет принимать помощь от Чарли — не надо. Это его личное дело, но по дому-то мог бы мне помочь, — как-то раз пожаловалась Грейс Джеку. — Я собираюсь завести кур-несушек, но для них нужен курятник. И еще я хочу выращивать овощи, хотя бы чайот, если ничего другого у меня не получится.

Чайот! Джек чуть не поперхнулся. Да, он растет как сорняк и его можно печь, варить, делать из него джем или приправу, но… Это же совсем никчемный овощ! На вкус чуть лучше мочи и никакой питательной ценности.

— Но я не могу все делать сама, а мальчики слишком малы и от них немного толку, — продолжала Грейс, в полном неведении, какую дрянь она собирается выращивать. — Бер мог бы взять на себя сад и кур.