Колин Маккалоу - Горькая радость

Господи, как же он устал… Оставив «паккард» на подъездной дорожке, Чарлз стал подниматься в дом, предвкушая, как, пропустив пару стаканчиков виски, он отправится спать без ужина и без жены, словно погружаясь в зимнюю спячку. Сегодня Китти в его планы не входила.

Но одного взгляда на ее нахмуренное лицо было достаточно, чтобы эти надежды обратились в прах. Затаив дыхание, Чарлз приготовился к войне. В чем на этот раз он провинился?

— Сегодня я узнала, что моя мать уже несколько месяцев психически больна, а ты запретил мне об этом говорить, — начала Китти, следуя за мужем к буфету, на котором нашли себе пристанище графинчики. — Какое ты имел право, Чарли?

Чарлз налил себе изрядную порцию виски и прыснул в стакан из сифона. Сделав глоток, он почувствовал, как по телу разливается живительное тепло, и только тогда ответил:

— Право мужа оберегать свою жену.

Насупив брови, он снова отхлебнул из стакана.

— Ты не имеешь права решать за меня, — процедила Китти сквозь зубы. — Это оскорбительно! Я взрослая женщина и могу сама принимать решения, особенно когда дело касается моей чертовой семьи.

Чарлз почувствовал себя лучше и снова наполнил стакан.

— На самом деле, моя дорогая, выйдя замуж, ты несколько теряешь свою самостоятельность. — Он сел, излучая хладнокровие. — С точки зрения закона ты в какой-то степени мое движимое имущество. Твои деньги автоматически становятся моими, а чтобы взять в долг или заключить любую сделку, тебе потребуется мое письменное согласие. Я имею право принудить тебя жить со мной и выполнять свои супружеские обязанности.

Китти побледнела, и в глазах ее вспыхнули лиловые искры. Она прижала дрожащую руку к губам.

— Я поняла. Ты второй Сомс Форсайт.

— Надеюсь, что нет. Человек, насилующий свою жену, презренный хам и заслуживает расстрела. — Он наклонился вперед. — Ради всего святого, Китти, не будь ребенком! Можно подумать, я тебя когда-нибудь тиранил! Я же люблю тебя до безумия. И мне вполне простительно проявлять о тебе заботу. Я просил не говорить тебе о Мод, чтобы ты понапрасну не изводилась. Ну что ты могла изменить? Слабоумие неизлечимо, и с этим ничего не сделаешь. Уверяю тебя, никто из твоих родных не возражал против моей просьбы.

— Это не дает тебе никакого права решать за меня! — воскликнула Китти. — Я принадлежу только себе и не желаю ни от кого зависеть. Можешь сколько угодно болтать о движимом имуществе, но из меня ты рабыню не сделаешь!

Чарлз благоденствовал. Развалившись в кресле, он с пьяным обожанием смотрел на Китти.

— Мне всегда казалось, что виски похоже на шотландский плед, накинутый на голые коленки человеческого сознания, — изрек он, чувствуя себя слишком усталым, чтобы сердиться.

— С тобой невозможно разговаривать.

— Боюсь, что это так.

— Я снова жду ребенка.

Чарлз вытаращил глаза.

— Ах, Китти! Как неразумно.

— У Грейс разница между детьми была еще меньше.

Его глаза закрылись, но навернувшиеся слезы мешали ей это видеть.

— Неразумно.

— Иди к черту, Чарли!

Этой же ночью у Китти опять случился выкидыш.

Какое ужасное несчастье и уже во второй раз! Она не послушалась врачей и даже собственного мужа, который не скрывал недовольства. По его мнению, это было «неразумно».

Когда она проснулась от боли, ее первой мыслью было поблагодарить Бога за то, что Чарли, перебрав виски, заснул на диване. И только потом она увидела в постели кровь и поняла, откуда она. Ее рот искривился в беззвучном крике — нет, нет, о нет!

— Господи, только не это! — повторяла она, заливаясь слезами. — Мой ребенок, мой бедный малыш!

Позже, когда к ней вернулась способность мыслить, Китти впала в панику, как нашкодивший ребенок, которого застали на месте преступления. Никто не должен узнать! Ей запретили, а она все-таки забеременела. Теперь ее накажут за непослушание.

«Если Чарли узнает, мне не сдобровать!»

Выбравшись из постели, Китти побежала за полотенцами, тряпкой, холодной водой и мылом, чтобы поскорее убрать весь этот кошмар, пока кто-нибудь не заметил, какую непростительную оплошность она совершила, да что там оплошность — грех, преступление, упрямое неповиновение!

Жестяные оцинкованные ведра были сложены стопкой. Когда она попыталась вынуть верхнее, все они упали с грохотом, способным разбудить и мертвого. Чарли, естественно, проснулся.

Его жена, вся в крови, металась по спальне, натыкаясь на мебель. Увидев мужа, она шарахнулась от него, словно испугавшись, что он ее убьет, хотя он просто хотел взять ее на руки и утешить. До приезда Неда Мэсона с Эддой он успел лишь сделать своей обезумевшей жене инъекцию, после которой она сразу отключилась.