Александр Фурман - Книга Фурмана. История одного присутствия. Часть II. Превращение

Боря считал свой прием совершенно неотразимым: не раскрывая подробностей, он сообщил, что уже несколько раз применял его на практике. «Могу тебе дать стопроцентную гарантию, что никакое мордобитие при этом не сможет продлиться сколько-нибудь долго! В крайнем случае, ты просто лишишься парочки лишних зубов… У тебя ведь их и так слишком много?..» – «А ты-то как же? Остался без зубов?» – обиженно парировал младший Фурман. – «Я – нет. А ты – посмотрим», – холодно отвечал Боря, завершая лекцию.

И вот теперь Фурману представилась отличная возможность проверить действие Бориного рецепта на своей шкуре… Правда, и выбора особого у него не было.)

Краем глаза Фурман пытался уследить и за остальными, кружившими пока на некотором расстоянии. То ли они привычно рассчитывали, что наглый коротышка самостоятельно разделается с очередной обескураженной жертвой, то ли ожидали какого-то более очевидного сопротивления, чтобы броситься на помощь своему «обиженному» шакальчику… Однако случилось нечто неожиданное: противного малыша в конце концов ужасно утомила эта вязкая безуспешная возня, да и нестандартное поведение жертвы, вероятно, как-то разрушительно повлияло на его первоначальное психическое состояние, – короче, они с Фурманом расцепились…

Как только бедный коротышка отступил на безопасное расстояние (вид у него при этом был не просто разочарованный, а какой-то постыдно раздавленный: возможно, это вообще была первая неудача в его отлаженной «практике»), руки, «страховавшие» Фурмана сзади, были убраны, – но секунду спустя он получил внушительную «прощальную» затрещину. Пошатнувшись, он развернулся с такой неуклюжей быстротой, что стоявший у него за спиной высокий худой автор подзатыльников в испуге отпрыгнул от него, словно кенгуру или большущая обезьяна, и резво засеменил по льду черными ботинками.

– Спокойно! Спокойно! Только не надо меня бить! – весело проговорил он, остановившись и примирительно выставив ладони.

Выражение добродушной озабоченности, застывшее на его лице, заставило Фурмана растеряться. Неужели этот здоровый парень вправду опасался, что его бывшая жертва, вооруженная страшными острыми коньками, тут же набросится на своего обидчика?

Да, драки что-то не получалось…

Фурман огляделся.

Неподалеку двое хулиганов сторожили Колесю: припертый к стенке вагончика, он держал напряженную боксерскую стойку и был бледен как мел. Однако, судя по спокойным позам его охранников, никаких проблем с ним не возникало – наверное, он просто нервничал…

У въезда на площадку Фурман обнаружил Бычу: без очков тот был особенно похож на огромного, поднявшегося на дыбы и презрительно осматривающегося медведя, удерживаемого кучкой мелких шавок. «Стоять, толстый! Стоять, сука, не то хуже будет!» – задорно потявкивали они своими тоненькими голосами.

Пока за обоих приятелей можно было не слишком беспокоиться: хотя они и находились «под арестом», бить их вроде бы никто не собирался. Серьезному нападению подвергся только Фурман… Поскольку до сих пор у него не потребовали ни денег, ни чего-либо из вещей, единственным разумным объяснением происходящему была месть за его столкновение на катке с тем первым коротышкой. Видно, тот оказался членом какой-то местной банды и пожаловался своим: мол, наших бьют! А уж они, как водится, среагировали на этот клич совершенно автоматически и накинулись всей стаей… То, что сам Плохиш при этом не показывался, в принципе могло подтверждать версию Фурмана: ему наверняка посоветовали временно не высовываться, и он с удовольствием наблюдал за спектаклем из-за чьей-нибудь широкой спины, – Фурман даже мог примерно предположить, где и за кем он скрывается…

Между тем неудача второго коротышки довольно неожиданно отразилась на настроении остальных членов банды. Так, жутковатая пара старших хулиганов, в неугомонной злобе круживших поблизости, теперь обменивалась язвительными матерными замечаниями в адрес опозорившегося провокатора; еще один большой парень поддержал их, метко прокомментировав случившееся грубой шуткой, после которой многие стали отворачиваться от коротышки, пряча лукавые усмешки, а кто-то, на скорости проехав мимо временно оставшегося не у дел Фурмана, неожиданно подмигнул ему. Вот это да!.. Выходит, что и среди «своих» малыш пользовался не слишком большой симпатией… Фурмана вдруг пронзила жалость к этому несчастному уродливому существу, которое вдобавок так вычурно украсило себя «вещью благородного человека» – явно с чужого плеча… А может, этот шарф и вправду был бандитским трофеем?! Всякое сочувствие тут же испарилось, и Фурман погрузился в кошмарные и даже отчасти эротические представления о том, как был добыт белый шарф…