Александр Волков - Лев Рохлин. История одного убийства

О Льве Рохлине сказано и написано много, но на страницах газет, в радиоэфире, телевизионных передачах и в Интернете продолжают появляться материалы как о самом генерале, так и о критических по своей напряженности событиях далекого 1998 года. Неподдельный интерес к герою чеченской войны, депутату и крупному политическому деятелю со временем не угасает, а ореол тайны вокруг его имени, его планов и поступков не рассеивается. И, как всегда это бывает, появляются так называемые свидетели, очевидцы тех событий с «эксклюзивными» и захватывающими по своей неправдоподобности рассказами. Мне и другим соратникам Рохлина по созданному им общественному военному формированию – Движению «В поддержку армии, оборонной промышленности и военной науки» (ДПА) странно и больно читать о нашем лидере всяческие небылицы, явно преследующие цель демонизировать образ мятежного генерала. Мы-то хорошо знаем, что нет смысла приписывать ему лишнее, делать его «более» патриотом, чем он был на самом деле. И без того его слова, его поступки не дают нам возможности усомниться в решительности намерений и чистоте замыслов Рохлина.

Как полководца его украшает совершенно очевидный и никем не оспариваемый факт взятия в Грозном дворца Дудаева. В отличие от некоторых командиров соответствующего уровня он никогда не выполнял поставленные задачи ценою жизни собственных подчиненных. А в критических ситуациях порой и вовсе поступал не по чину – поднимался в полный рост и вел за собой растерявших боевой дух молодых солдат и офицеров. Для паркетного генералитета, бросившегося, как только запахло порохом чеченской кампании, писать рапорты об увольнении, и для отсиживающихся на безопасном расстоянии штабистов, требующих брать укрепрайоны боевиков любой ценой, личность Льва Рохлина продолжает оставаться неудобной, явно принижающей их служебные «заслуги». Не потому ли порой слышен приглушенный шепот безликих авторов, где генералу ставят в вину и «пушечное мясо», и коррупцию в армии, и бизнес на оружии.

Как депутата Рохлина помнят еще и потому, что он единственный председатель Комитета Государственной думы по обороне, который реально, а не на словах боролся против развала Вооруженных Сил и решительно выступал за укрепление социальной защиты военнослужащих и ветеранов. Он говорил во всеуслышание то, что другие офицеры и генералы с оглядкой обсуждали в тесном кругу единомышленников. Неискушенный в придворном политесе, вчерашний командир корпуса на всю страну называл вещи своими именами. Казнокрады в его докладах теряли привычную обезличенность и приобретали конкретные должности и фамилии. Завуалированную под международное сотрудничество поставку вооружения одной из сторон военного конфликта, вспыхнувшего среди бывших членов развалившегося Союза, он расценил как государственное преступление. Пальцем указал на виновных в массовой гибели военнослужащих в чеченской войне. Раскрыл международный заговор мафиозных чиновников, уничтожающих российский ядерный потенциал. Находясь в партии власти «Наш дом – Россия», обвинил президента Б. Ельцина в целенаправленном разрушении армии и флота. Депутат Рохлин нажил массу врагов, находившихся под защитой Кремлевских стен, обретя славу бесстрашного политика.

И, конечно же, генерал был незаурядным общественным деятелем. Его имя страна узнала, стоило ему за минимально короткий срок создать организацию военных, в которую тут же хлынули десятки тысяч угнетенных и обездоленных людей из совершенно разных социальных слоев населения. До предела обнищавшие ветераны, пенсионеры, шахтеры, учителя, вышвырнутые с предприятий рабочие «оборонки», ученые, разорившиеся предприниматели, задыхающиеся от мародерства власти бизнесмены, потерявшие силу профсоюзы, активные члены бездействующих партий – все увидели в Рохлине национального лидера. Минина и Пожарского в одном лице. «Своего» Фиделя Кастро. Русского Пиночета, готового твердой рукой навести в стране порядок. Смести с шахматной доски истории до смерти надоевшие фигуры семибанкирщины, водящие хоровод вокруг разрушающего страну Ельцина. Рохлин поднял волну народного протеста на такую высоту, что Кремль реально почувствовал близкий конец «царя Бориса». Государственная мафия ощерилась, призвав на помощь те силы, что всегда имеет при себе аморальный и безнравственный режим, ибо Власть для него – это и цель, и средство, и условие существования.