Александр Фурман - Книга Фурмана. История одного присутствия. Часть II. Превращение

Значит, «сала» – Быча?..

Колеся медленно кивнул Фурману и сделал приглашающий жест: мол, все спокойно, можешь приблизиться… Но какая-то «кукольная» жесткость его демонстративно-успокоительных движений заставляла Фурмана не верить ему: ведь могло быть и так, что Колеся просто хитрил, желая подобраться к нему поближе.

Фурман отрицательно покачал головой и потихоньку начал откатываться назад, готовый в любую секунду рвануть в сторону. Колеся сделал удивленное лицо, а потом обиженно махнул рукой: мол, не веришь, ну и ладно! Я тогда поехал!..

Тут Фурмана пихнули в спину. Испугавшись, что опять наехал на кого-то, он начал поворачиваться, но вдруг получил тяжелый удар по затылку (хорошо еще, что родители заставили его надеть толстую меховую ушанку), и одновременно спереди его резко толкнули в грудь. От каждого из этих ударов он должен был бы упасть, но они самортизировали друг друга, и он – с трудом, но все-таки устоял на коньках. Это во многом решило дело: дополнительные тычки, посыпавшиеся на него с разных сторон, были уже не столь болезненными, и вскоре энергия первой внезапной атаки иссякла.

Сколько всего было нападающих, Фурман так и не понял: в непосредственной близости кружили трое или четверо, и кто-то еще, возможно, находился у него за спиной. Оглянуться он не успел: спереди на него стал наскакивать какой-то наглый мелкий шибздик с непокрытой головой и в нелепо элегантном белом шарфе, обмотанном вокруг шеи, а сзади чьи-то крепкие руки предусмотрительно взяли его в кольцо на уровне груди. «Стой спокойно! Не дергайся!» – насмешливо посоветовал голос из-за спины…

Нечто подобное Фурману не раз доводилось наблюдать со стороны (видимо, это была стандартная тактика многих хулиганских стай): вперед выпускали маленького шакала, задачей которого было спровоцировать жертву на сопротивление и вызвать «ответную» атаку всей банды.

Пока Фурман не испытывал ни особого страха, ни злобы. Главной его заботой было сохранять вертикальное положение: упади он на лед, – и его могут просто случайно зарезать коньками… А ту возню, которая происходила между ним и шибздиком, даже нельзя было назвать настоящей дракой: несмотря на сковывающий обхват сзади, Фурману удавалось мягко сдерживать почти все агрессивные движения коротышки, лишь иногда защищаясь локтями от попыток маленьких настырных кулачков пробить его в корпус или дотянуться до лица. Кроме того, пару раз ему пришлось увертываться и закрываться коленом при угрозе удара ногой в пах. Проделывая все это, он упорно ловил своим взглядом яростно выпученные глаза дикого мальчишки и непрерывно убеждал его остановиться и сказать, чего ему надо: «Не старайся – я не буду с тобой драться! – запыхавшись, твердил он. – Видишь, у тебя все равно ничего не получается! Ты лучше объясни словами, из-за чего вы ко мне пристали?!»

(Необычное поведение Фурмана было следствием его недавнего разговора с Борей: они как раз обсуждали различные способы защиты от хулиганов, и Боря усиленно рекламировал изобретенный им новейший прием рукопашного боя. Как всегда, братское наставление вылилось в целую лекцию, а банальная ситуация мордобития предстала сложнейшим мировым явлением.

Тот, кто желает приступить к мордобою, учил Боря, прежде всего должен заставить своего будущего противника заговорить с ним на одном и том же «ритуальном языке драки». Элементами этого древнейшего языка являются обмен оскорбительными выражениями, принятие угрожающих поз, взаимное пихание в грудь и прочие «вступительные номера», без которых на самом деле не может начаться ни одно единоборство. Суть нового приема как раз и заключалась в том, чтобы, не поддаваясь собственному вполне естественному желанию ответить «ударом на удар», навязать агрессору иную модель поведения: так сказать, «не-драку».

Одним из сильнейших внешних раздражителей для человека является речь, утверждал Боря. Она отменяет или по крайней мере тормозит действие всех прочих раздражителей. Невозможно серьезно беседовать с человеком на какие-нибудь отвлеченные темы и одновременно драться с ним же на кулаках… К сожалению, в жизни еще достаточно часто встречаются ситуации, которые можно квалифицировать как абсолютно бесчеловечные. Попадая в такую «бесчеловечную» ситуацию, ты всегда оказываешься перед выбором: либо действовать по принципу, выраженному в известной поговорке «с волками жить – по волчьи выть», то есть так же бесчеловечно, как твои противники; либо, несмотря ни на что, продолжать вести себя с людьми – какими бы они ни были – по-человечески, а не по-звериному. При этом эффект может быть совершенно поразительным: ведь продолжая разговаривать с людьми на человеческом языке, ты как бы помимо своей воли неизбежно разрушаешь саму эту «бесчеловечную» ситуацию! Даже если твой противник не остановится сразу, а будет по-прежнему с чудовищным упорством хотеть почесать об кого-нибудь кулаки, ему очень скоро наскучит с тобой возиться. Он будет вынужден просто-напросто сбежать от тебя, как от чумы, – ведь ты не даешь ему осуществить его желание!..