Александр Фурман - Книга Фурмана. История одного присутствия. Часть IV. Демон и лабиринт

«Да, просто я должен был сегодня – точнее, вчера ночью, – подписать несколько важных бумажек у одного крайне занятого человека. В общем, это связано с квартирными делами… Но я с ним созвонился, и мы договорились перенести нашу встречу на пару дней», – длинно и путано объяснил Лапшин. (И зачем ему понадобились все эти нелепые подробности?! Хорошо еще, что Морозов не заинтересовался, где здесь Слава нашел телефон и кто разрешил ему сделать междугородний звонок…) «Ну как знаешь, – сказал Морозов. – Всё, пока! Увидимся в Москве».

Выйдя на улицу, они с наслаждением втянули свежий и прохладный утренний воздух. «Ура, свобода! – за смеялся Морозов, а потом заметил, что без Лапшина им будет даже лучше: – Между нами говоря, он ведь довольно занудлив. А дорога-то длинная…»

Народу на вокзале было подозрительно мало. Выяснилось, что они точно вписались в дневное «окно»: последняя перед перерывом электричка ушла десять минут назад, а следующая будет только через три с лишним часа. Калуга явно не хотела их отпускать.

Они купили билеты и снова вышли на привокзальную площадь. «Мне почему-то кажется, что мы здесь уже бывали, и даже не один раз. Только время суток, по-моему, было другое. Может, мы с тобой попали в петлю времени?» – мрачно пошутил Фурман. Он вяло предложил вернуться на слет, немножко поспать, а потом, может быть, и пообедать на дорожку – все равно спешить уже некуда. Но Морозов считал, что о возвращении не может быть и речи: если двигаться, то только вперед! Тут ему в голову пришла какая-то мысль, и, попросив Фурмана по дер жать его сумку, он стал тщательно перетряхивать все свои карманы.

– Чего ты потерял-то? – спросил Фурман.

– Сейчас, подожди минутку… – озабоченно пробормотал Морозов.

– А я ничем не могу тебе помочь?

– Нет… Так, есть! Мое чутье и на этот раз меня не подвело! Пересчитай-ка, сколько у нас всего получается вместе с твоими?

Надо же, Морозов ухитрился наскрести по карманам почти рубль двадцать мелочью. С полтинником, который оставался у Фурмана, можно было бы даже в пельменную сходить, наверное…

– Саня! – с легкой укоризной сказал Морозов. – Пожалуйста, не волнуйся и ни о чем таком не думай – все будет хорошо, я все беру на себя. Сейчас мы с тобой сходим вон в тот гастроном, купим там все, что надо, а потом поищем какое-нибудь тихое местечко и прекрасно проведем время.

– Какой еще гастроном, зачем?! – возмутился Фурман. Но на серьезное сопротивление сил у него не было, и он просто остался на площади.

Небо между тем расчистилось, и весеннее солнышко вдруг стало припекать по-летнему. Поколебавшись, Фурман даже снял куртку.

Минут через десять Морозов вышел из гастронома с большим бумажным пакетом под мышкой. Вручив его Фурману, он купил в соседних ларьках несколько газет и пачку сигарет. На вопрос, куда ему столько газет, Морозов спокойно объяснил, что в случае чего их можно будет подстелить под себя, чтобы не сидеть на грязной скамейке или на холодной земле, или использовать как скатерть. Да и просто почитать, в конце концов, – мы же должны быть в курсе, что сегодня происходит в мире. Вот, к примеру, знаешь ли ты о том, что в Японии… Фурмана в который уже раз удивила практичная предусмотрительность Морозова. Даже трудно поверить, в каком жалком состоянии этот человек находился еще вчера.

Найти подходящее место для «пикника» оказалось непросто. Побродив по ближайшей округе, они решили пройти немного вдоль железнодорожных путей в сторону Москвы. Было очень тихо, поезда не ходили, людей тоже не было видно. А почему бы не расположиться прямо на откосе, на этой свежей молодой травке?

Расстелив газеты, Морозов выложил из пакета на «скатерть» батон белого хлеба, вареную колбасу, нарезанную толстыми кривыми ломтями (да, а что ты хотел – это же Калуга, а не «Елисеевский»), две бутылки лимонада «Буратино», пару развесных соленых огурцов – что очень обрадовало Фурмана, и горстку дешевых конфет. «Это все тебе, – Морозов показал на огурцы. – Я ведь помню, что ты большой любитель таких вещей. Хлеб придется ломать руками, если, конечно, ты не против». – «А если я против, тогда что?» – ехидно поинтересовался Фурман. Но Морозова сегодня было не пронять: «Ну, тогда нам придется что-нибудь придумать, чтобы решить эту проблему». Неподатливые металлические пробки он с трудом сковырнул одним из ключей со своей связки.

На свежем воздухе у обоих вдруг пробудился какой-то чудовищный аппетит – они даже разговаривать перестали, уплетая хлеб с колбасой. А ведь казалось бы, не так давно позавтракали…