Том Вулф - Голос крови

Особенно поразила Магдалену суматоха, вызванная появлением Мориса. Сам Рой Дюрой бросился к нему навстречу с широко распахнутыми объятиями. Он осыпал Мориса лестью, будто лепестками роз. Крупный торговец недвижимостью, застройщик по имени Берт Торнтон, – даже Магдалена видела его по телевизору и в газетах – подскочил к Флейшману и разве что не облизал его мокасины из аллигаторовой кожи. К Морису подходило столько народу, что он за целый час едва ли и на шесть дюймов сдвинулся с того места, где остановился, войдя на террасу с полосатыми зонтиками. Магдалена давно знает, что Морис Флейшман – миллиардер, у которого «есть влияние». При этом никогда не забывает о фотографии его срама, изглоданного герпесными волдырями, которую ей показал Норман. Но там, на «Франтах в сумерках», он видела Мориса el Grande.

Норман между тем как-то сник. Его никто не узнавал. Он даже оставил свою тактику смех-хах-хок-ХОК-хок для привлечения внимания. И брюзжал, что Рою Дюрою надо только, чтобы Морис дал денег на утопическую мечту превратить «Рэндом» в сетевой проект, а Берт Торнтон хочет, чтобы Флейшман не позволил «Норт-Трайон-стрит глобал» отобрать у него имущество, заложенное под огромный заем на проект, который не выгорел.

Потом Морис, Норман и Магдалена вновь сели в черную «Эскаладу» и отправились в «Хай-отель», тоже расположенный в Саус-Бич, где «Бесджет» – компания, предоставляющая самолеты в аренду корпорациям и могущественным богачам, устраивала коктейль… там гвалт стоял еще громче, ревущий прибой… бахвальство, хо хо хо! воп-воп-воп-вопли!.. Магдалена – в изумлении. На другом конце комнаты она заметила двух кинозвезд – Леона Декапито и Кейну Рида. Никаких сомнений! Леон Декапито и Кейну Рид – во плоти!:::::: Леон Декапито и Кейну Рид… и я… мы попали на один коктейль.:::::: …Но даже звезды вроде этих не получали того внимания, какое «Бесджет» оказывал Морису. Президент компании спешит к нему, оскаливая в улыбке коренные зубы. Они жмут друг другу руки, и президент прихлопывает рукопожатие левой ладонью, будто скрепляет клятву. Он не меньше пяти раз сообщил Морису, что завтра приземляется 170-й рейс «Бесджет», специальный, для гостей «Майами-Базель». Несомненно, он знает, что у Мориса есть собственный самолет. Он просто хотел перемолвиться словом, потому что среди майамских богатеев, которые могут позволить себе собственный самолет, слово Мориса, похоже, неслабо котируется. Норман положительно приуныл. Из «Бесджета» они поехали в шикарный дорогой ресторан под названием «Каса Туа» на банкет, устроенный «Статусом», новым журналом, что моментально стал остромодным, составляя рейтинги людей из всех мыслимых областей жизни.

Ни одна из дверей, открывшихся перед ними до тех пор, не сравнилась бы с той в смысле повышения статуса… Едва ступив в обеденный зал, Магдалена разглядела среди не меньше чем сотни гостей знаменитые лица Эккубы Баркер!.. Луны Термы!.. Рэда Пакмана!.. Это не укладывается в голове. Она дышит одним воздухом с ними! Ну а народ из «Статуса» даже вокруг этих звезд так не суетился, как суетился вокруг Мориса. Главный редактор упомянул Мориса дважды…

После банкета и Норман наконец получил свою долю внимания. Какая-то крупная луноликая дама узнала его, подтянула парочку подружек, и вскоре Норман уже собрал вокруг себя приличную толпу желающих послушать, как выдающийся доктор Льюис распространяется про порно-а-ахХХ-ха-ха-хок-хок-хок-зависимость. В мгновение ока возле него собралось восемь-девять внимающих.

Магдалена, стоя рядом с Морисом, волей-неволей оказалась в окружении его собеседников – трех прихлебателей средних лет. Единственный, кого Магдалена узнала, – Берт Торнтон, который частенько светится по телевизору… какие-то неудачные затеи с недвижимостью… что-то в этом роде… Два других – Какой-то Эрман и Какой-то Кершнер. Морис ударился в рассуждения об опасностях «ипотечных пирамид», с которыми, насколько поняла Магдалена, и возникли трудности у мистера Торнтона. Она никогда не чувствовала себя настолько не на своем месте. Она не посмела бы и пискнуть, даже если бы понимала, о какой такой премудрости толкуют эти четверо. Но еще страшнее было покинуть этот кружок и пытать удачи в комнате, полной стариков, уже поднявшихся из-за стола и собирающихся ехать на следующее «ну, что новенького?» вечернее сборище. Проходящая мимо группа останавливается возле компании Мориса Флейшмана, один выступает вперед.

– Морис!