Том Вулф - Голос крови

Все старцы в этой куче извивающихся опарышей… Да если бы Магдалена только захотела пройтись перед ними туда-сюда, виляя бедрами… все их богатства… растаяли бы! Они только и мечтают… спустить их… на нее.

Будто сказочная фея, которых так любят дети, взмахнула над Майами волшебной палочкой и – хлоп! – превратила его в «Майами-Базель»… Чары действуют лишь неделю, одну волшебную неделю в декабре… когда в городской Конгресс-центр въезжает «Художественная ярмарка «Майами-Базель»… и важные птицы со всех концов страны, из Англии, Европы, Японии и даже Малайзии, даже Китая, Гонконга и Тайваня, даже Южной Африки, todo el mundo, пачками сыплются сюда с неба на личных самолетах… скупать дорогое современное искусство… или смотреть, как скупают его другие важные шишки… окунуться в атмосферу искусства и больших денег… подышать этим воздухом, в общем, потереться там, где происходят события… пока неделю спустя фея не махнет палочкой вновь, и – хлоп! – все исчезли… искусство со всего света, частные самолеты со всего света, упавшие с неба большие люди со всего света вдруг – пуф! – от вчерашних пира и торжища не осталось и следа.

Но сейчас все эти существа еще под властью чар.

Для широкой публики ярмарка откроется только послезавтра… но для посвященных , для причастных «Майами-Базель» – это круговорот коктейлей, приемов, банкетов, вечеринок, тайных кокаиновых понюшек и лихорадочного съема, продолжающийся уже три суматошных дня. Куда бы ни пришли Норман с Магдаленой, их ждет приятное повышение в социальном статусе – кругом знаменитости: звезды кино, телевидения, музыки, моды и даже спорта, которые ничего не понимают в искусстве и слишком заняты, чтобы об этом печалиться. Они хотят лишь быть… там, где все происходит . И для них, и для посвященных «Майами-Базель» окончится ровно в тот миг, когда его порог переступит нога первого обычного, ни о чем не ведающего посетителя.

Магдалена и сама ни о чем бы не ведала, если бы не Морис Флейшман. Про «Майами-Базель» она и знать не знала, пока Морис не пригласил ее, вместе с Норманом, на открытие ярмарки… С подачи Нормана. Нерабочее общение с пациентом в психиатрии отнюдь не приветствуется. Успех терапии не в последнюю очередь держится на том, что врач присваивает себе статус божества, ставит себя много выше пациента, каково бы ни было его положение. Пациент должен зависеть от бога, которому платит, и никак не наоборот. Но что до Мориса, то его Норман просто завораживает. Морис верит, что его «выздоровление» от «болезни» целиком зависит от Нормана, невзирая на то – или, может, именно потому, – что Норман не устает твердить: у него не болезнь, а просто дурная привычка. Морису, в свою очередь, льстит водить с собой Нормана, потому что доктора часто показывают по телевизору и немало народу в Майами считает его знаменитостью. Никто и не заподозрит, что Флейшман – его пациент. Они оба – известные люди, вращающиеся примерно в одних кругах, на одной и той же высоте. Что тут такого?

Каждый день, когда Норман с Магдаленой заканчивают работу, Флейшман с шофером, маленьким эквадорцем по имени Фелипе, на «Эскаладе», большом черном внедорожнике с тонированными стеклами, подбирают их у «Линкольн-сьютс». В первый вечер они прямиком отправились на торжественное открытие ярмарки для посвященных – традиционный коктейль «Франты в сумерках». Это сборище каждый год устраивает парень по имени Рой Дюрой в принадлежащем ему отеле «Рэндом», на Коллинз-авеню, не так далеко от «Линкольн-сьютс». «Рэндом» – типичный образец пресловутого ретробума на Саус-Бич. Ловкий девелопер типа Дюроя покупает маленькую покосившуюся гостиницу, построенную лет восемьдесят назад, если не больше, подкрашивает, ставит в комнатах компьютерные розетки, меняет название с «Лидо» или «Прибрежный» на что-то модное и пижонское типа «Рэндом» [27]– и объявляет его архитектурным шедевром в стиле ар-деко. И вот у него маленький покосившийся шедевр. Все недостатки «Рэндома» искупает его задний двор. Он выходит на небольшой океанский залив. Дюрой поставил там большие зонтики в лиловую, белую и яблочно-зеленую полоску. Очень красочно – такие яркие зонтики, и когда Морис, Норман и Магдалена приехали, «Франты в сумерках» уже набирали градус. Сотня-другая причастных к «Майами-Базелю» толпились под зонтиками вокруг столов, накачиваясь спиртным, или слонялись между зонтиками, накачиваясь. Публика пила и подымала шумную волну хвастливой болтовни и хо хо хо хо! и уп-эп-оп-вопли!