Джон Ирвинг - Молитва об Оуэне Мини

— Да зачем вообще ты хочешь ехать? — вскрикнул я.

— Я ЗНАЮ, ЧТО ПОЕДУ, — ответил он. — И МОЕ ЖЕЛАНИЕ НИ ПРИ ЧЕМ.

— Погоди-ка, я правильно тебя понял? — сказал я. — Ты «знаешь», что поедешь куда ?

— ВО ВЬЕТНАМ, — ответил он.

— Понял, — проговорил я.

— Ни черта ты не понял, — вмешалась Хестер. — Ты спроси-ка его, откуда он «знает», что едет во Вьетнам.

— Откуда ты знаешь, Оуэн? — спросил я его; я подумал, что и так знаю, откуда он знает, — это все сон, и при мысли об этом у меня внутри что-то перевернулось.

Мы с Оуэном сидели на деревянных стульях с прямыми спинками в кишащей тараканами кухне Хестер. Сама Хестер готовила томатный соус; повар из нее был не ахти какой, и вся кухня уже успела пропитаться кисловатым луковым запахом множества предыдущих томатных соусов. Сначала Хестер разогревала на чугунной сковороде дешевое оливковое масло и замучивала в нем лук, затем вываливала туда банку консервированных помидоров, потом добавляла воду — и еще базилик, ореган, соль, красный перец, иногда кость от свиной или бараньей отбивной или от бифштекса, оставшуюся от прошлого ужина. Это месиво она упаривала до объема меньше упомянутой банки помидоров и до густоты теста и полученной бурдой мазала макароны, которые перед этим варила столько, что они превращались в кашу. Время от времени она удивляла нас салатом, куда набухивала дикое количество уксуса и дешевого оливкового масла, того же, в котором казнила лук

Иногда после ужина мы устраивались на диване в гостиной и слушали музыку, а иногда Хестер сама что-нибудь пела нам с Оуэном. Но сейчас на диван не тянуло — после того как Хестер подобрала бродячую даремскую собаку, псина в благодарность заселила диван в гостиной множеством блох. Такой жизнью, казалось нам с Хестер, Оуэн не слишком дорожил.

— Я НЕ ХОЧУ СТАТЬ ГЕРОЕМ, — объяснял Оуэн Мини. — НО ДЕЛО НЕ В ТОМ, ХОЧУ Я ИЛИ НЕ ХОЧУ, — ДЕЛО В ТОМ, ЧТО Я СТАНУ ГЕРОЕМ. Я ТОЧНО ЗНАЮ, МНЕ НАЗНАЧЕНО ИМ БЫТЬ.

— Да откуда ты знаешь? — допытывался я.

— ДЕЛО НЕ В ТОМ, ХОЧУ Я ЕХАТЬ ВО ВЬЕТНАМ ИЛИ НЕ ХОЧУ, — МНЕ ПРИДЕТСЯ ТУДА ЕХАТЬ. ЭТО МЕСТО, ГДЕ Я СТАНУ ГЕРОЕМ. Я ДОЛЖЕН ТАМ БЫТЬ, — сказал он.

— Расскажи ему, откуда ты это «знаешь», мудила! — заорала на него Хестер.

— А ОТКУДА ЗНАЕШЬ ТАКИЕ ВЕЩИ, КАК СВОЙ ДОЛГ, СВОЮ СУДЬБУ, СВОЮ УЧАСТЬ? — ответил он. — ОТКУДА ЗНАЕШЬ, ЧТО ХОЧЕТ ОТ ТЕБЯ БОГ?

— Бог хочет, чтобы ты поехал во Вьетнам? — недоуменно спросил я.

Хестер выбежала из кухни, заперлась в ванной и открыла воду, выкрикнув:

— Я больше не слушаю всю эту бредятину, Оуэн, — хватит с меня, я тебе уже говорила!

Оуэн встал из-за кухонного стола, чтобы уменьшить огонь под сковородкой с томатным соусом, и тут мы услышали, что Хестер в ванной рвет.

— Это все тот сон, да? — спросил я его. Он вдумчиво и со знанием дела помешивал соус. — Тебе пастор Меррил говорит, что Бог хочет, чтобы ты ехал во Вьетнам? — спросил я его. — Или тебе это отец Финдли говорит?

— ОНИ ГОВОРЯТ, ЧТО ЭТО ПРОСТО СОН, — промолвил Оуэн Мини.

— Так ведь и я тебе то же самое говорю — я даже не знаю, что это такое, и все равно говорю, что это просто сон, — сказал я.

— НО В ТЕБЕ НЕТ ВЕРЫ, — заметил он. — В ЭТОМ ВСЯ ТВОЯ БЕДА.

Хестер в ванной издавала звуки, напоминающие о наших новогодних вечерах; томатный соус начал потихоньку булькать.

Оуэн Мини иногда делался как-то по-особенному спокойным, что мне всегда не нравилось. Если на него находило такое, когда мы отрабатывали «бросок», я побаивался к нему притрагиваться — после того как я передавал ему мяч, мне становилось как-то не по себе; и когда я должен был взять его на руки, чтобы подбросить, мне всегда казалось, что я держу не совсем человеческое по своей природе существо, или не до конца реальное. Я бы не удивился, если бы он когда-нибудь извернулся в воздухе или у меня в руках и укусил меня или, после того как я подброшу его, взял да и улетел.

— Это просто сон, — повторил я.

— ЭТО НЕ ТВОЙ СОН, — сказал Оуэн Мини.

— Да что ты все ходишь вокруг да около! Хватит мне мозги пудрить! — не выдержал я.

— Я НЕ ПУДРЮ ТЕБЕ МОЗГИ, — возразил он. — РАЗВЕ Я СТАЛ БЫ ПРОСИТЬ НАЗНАЧЕНИЯ В БОЕВУЮ ЧАСТЬ, ЕСЛИ БЫ ПУДРИЛ ТЕБЕ МОЗГИ?

Я начал снова:

— В этом сне ты герой?

— Я СПАСАЮ ДЕТЕЙ, — ответил Оуэн Мини. — ТАМ МНОГО ДЕТЕЙ, И Я ИХ СПАСАЮ.

— Детей? — удивился я.

— В МОЕМ СНЕ, — сказал он, — ЭТО НЕ СОЛДАТЫ, ЭТО ДЕТИ.

— Вьетнамские дети? — уточнил я.

— ВОТ ПОТОМУ-ТО Я И ЗНАЮ, ГДЕ НАХОЖУСЬ, — ЭТО СОВЕРШЕННО ТОЧНО ВЬЕТНАМСКИЕ ДЕТИ, И Я ИХ СПАСАЮ, — сказал он и добавил: — Я БЫ НЕ СТАЛ ВО ВСЕ ЭТО ВВЯЗЫВАТЬСЯ, ЕСЛИ БЫ МНЕ НАДО БЫЛО СПАСАТЬ СОЛДАТ!