Дэвид Николс - Мы

[66] Сердечный приступ (исп.) .

Ну что вам сказать об испанской системе здравоохранения? Парамедики оказались деловыми ребятами, настоящими мачо в прямом смысле этого слова; меня сгребли волосатыми руками и отвезли в расположенную неподалеку местную больницу, где после анализов, рентгена и процедур по разжижению крови доктор Иоланда Хименес объяснила на хорошем, понятном английском, что мне необходимо сделать операцию. Я тут же представил себе визг хирургических пил и свою грудную клетку, раскрытую, точно раковина омара, но доктор уточнила, что процедура будет носить локальный характер. Словом, мне введут под местной анестезией трубку в бедро, которая затем каким-то невероятным образом поднимется вверх и проникнет в сердце — таким образом, артерия расширится и будет произведено стентирование. Я сразу представил себе ершик для прочистки труб, зубную нить, раскрученную проволочную вешалку для одежды. Операция была назначена на следующее утро.

— Что ж, звучит совсем неплохо, — бодро заявил я после ухода доктора.

Хотя, положа руку на сердце, меня не слишком прельщала перспектива введения в бедро катетера, который затем должен был каким-то образом пробивать себе путь через все внутренние органы, но я не хотел волновать Алби.

— Если они зайдут слишком далеко, то не исключена вероятность, что он выйдет у меня через ухо, — сказал я, а Алби натянуто улыбнулся.

Алби отправился в отель за моей сменной одеждой. С меня сняли эти позорные плавки и поместили на ночь в палату. Жаль, что не могу поведать о неповторимой атмосфере Барселоны, сохраняющейся даже в больнице, когда буквально все фланируют по коридорам и до зари лакомятся осьминогами, нанизанными на коктейльные шпажки. Нет, больница как больница, гнетущая и тревожная, вот только чертыхались, стонали и всхлипывали тут на всех языках. На Алби, который последний раз был в больнице, когда появился на свет, она произвела неизгладимое впечатление.

— Папа, если это такой хитроумный прием заставить меня бросить курить, то он сработал.

— Ну, полагаю, это уже что-то. Алби, если хочешь, можешь спокойно оставить меня одного.

— И что прикажешь делать? Идти веселиться?

— По крайней мере, возвращайся в отель. Ты же не можешь спать в кресле.

— Уйду, но попозже. А сейчас надо позвонить маме.

— Ты сам позвонишь или это сделаю я?

— Я с ней поговорю, а потом передам тебе трубку.

Итак, я позвонил ей, и буквально на следующий день, когда процедура была завершена и я очнулся от наркоза, моя жена уже сидела у моей постели.

Конни неловко лежала, свесившись, на больничной койке, прекрасное лицо моей жены было совсем рядом с моим.

— Ну ты как?

— Я замечательно! Немного побитый, немного израненный.

— А мне казалось, что операция буквально проведена через замочную скважину.

— Тогда это был скорее замок Чабба, нежели йельский.

— Тебе больно? Может, мне уйти?

— Нет, нет. Мне приятно, что ты рядом. Не двигайся. Извини, если от меня воняет. — После купания в Средиземном море я так толком и не помылся и остро чувствовал свое несвежее дыхание и запах немытого тела.

— Господи, да мне все равно! По крайней мере, понятно, что ты живой. И как прошла?..

— Мне было слегка не по себе. Грудь сжимало так, будто кто-то засунул туда палец…

— Черт побери, Дуглас!

— Я в полном порядке. Извини, что заставил тебя проделать весь этот путь.

— Ну, сперва я решила, ай ладно, пусть он как-нибудь без меня обойдется с этой операцией, но по телику ничего интересного не было — и вот я здесь. — Теперь ее рука покоилась у меня на щеке. — Нет, вы только посмотрите на эту дурацкую бороду! Ты похож на жертву кораблекрушения или типа того.

— Я скучал по тебе.

— Господи боже мой, я тоже по тебе скучала. — Она совсем разнюнилась, и я, возможно, тоже. — Давай осуществим запланированные каникулы следующим летом, хорошо?

— Непременно. И ничего не будем менять. Я хочу повторять это каждый год.

— Каникулы всей нашей жизни.

— Да, каникулы всей нашей жизни.

После ангиографии и удачного проведения ангиопластики был вынесен вердикт, что мой сердечный приступ оказался не смертельным. По-моему, так очень даже смертельным, по крайней мере с точки зрения человека, распростертого на полу между двумя кроватями, но я решил не придираться к словам, поскольку хорошей новостью уже было то, что я через день могу покинуть клинику, а при условии соблюдения медицинских предписаний — дней через десять улететь в Англию.