Наталия Терентьева - Чистая речка

Я не стала отвечать на «шлюху». Я ведь не знаю, кем меня считают в поселке. В детском доме так не считают. Если кто и думает, что у меня с Милютиным отношения, – то завидует, это же лучше, чем наша вонючая подсобка и наши неумные, немытые мальчики. В школе… Не знаю. Мне не показалось, что Серафима, изругавшая меня на чем свет стоит, презирает меня.

– Заберите, пожалуйста, заявление из прокуратуры, – повторила я. – Вам на суде все равно не поверят. Только себя опозорите.

– Далеко пойдешь, девочка, – ответила мне Вульфа и неожиданно подошла ко мне, схватила меня за плечи, тряхнула изо всей силы. Этого ей показалось мало, она сгребла мое лицо, впившись в него острыми ногтями, и пихнула изо всей силы, так что я, как ни старалась удержаться на ногах, отлетела, ударившись виском об стол.

Что было дальше, я знаю по отрывочным и сильно перевранным рассказам.

Вульфа, не став никого звать, лила на меня воду, стоявшую у нее в банке для цветов. Серафима, которая, чувствуя неладное, через некоторое время пошла меня искать, рассказывала потом, что, когда она вошла в класс, я лежала «бледная как труп!» и вся совершенно мокрая, с ног до головы. Значит, Вульфа от страха или ненависти – не знаю, что ею руководило, – вылила на меня всю банку.

Серафима закричала, стала звонить в «скорую». Вульфа же полезла к Серафиме отбирать у нее телефон, уверяя, что я притворяюсь. На крик Серафимы прибежали русичка и два наших мальчика, которые пришли на футбол, но обоих выгнали за плохое поведение, – Илюша Сироткин и мой дорогой Паша. С ними был еще Артем, который в футбол не играет, но иногда приходит, просто молча сидит и смотрит на других ребят.

Паша, увидев меня на полу и дерущихся учительниц – так ему показалось, – полез разнимать их и одновременно пытался ухватить за рыжий хвостик Вульфу, потому что нутром влюбленного человека понял как-то, из-за кого я лежу на полу, да еще и вся залитая водой.

Я смутно помню, как стала приходить в себя – стоял гвалт, у меня сильно болела левая часть головы, было отвратительно мокро и холодно, во рту вкус железа. Я видела орущего и прыгающего Пашу, красную, трясущуюся, ревущую Вульфу, воинственно размахивающую руками Серафиму, которая бросала свой багряный шарф вокруг шеи, как полководец, и поправляла меховую шапку, то и дело сползающую ей на один глаз.

– Руська! – Веселухин первый увидел, что я пришла в себя, и бросился ко мне, поскользнулся, растянулся на коленках рядом со мной, стал смеяться и плакать одновременно, оборачиваясь при этом к ревущей Вульфе и матеря ее на чем свет стоит.

А тут и «скорая» приехала, которую успел вызвать Виктор Сергеевич, которого позвал… Артем. Пришел в танцкласс, подошел молча к Виктору Сергеевичу, обнял его мертвой хваткой – руки у Артема самые сильные из наших мальчиков – и повел в класс к Вульфе, сказав только: «Там!»

Расступились дети, которые толпились у дверей, заглядывая в дверь, – человек двенадцать, все, кто пришел к Вульфе на рисование.

– А! – весело пророкотал врач в криво сидящих золотых очках, оглядев всю нашу ненормальную компанию, и, отодвинув Серафиму, стоящую у доски с широко расставленными ногами и открытым ртом, прошел ко мне. – А я тебя почему-то знаю.

– Вы мне руку вправляли… – постаралась как можно нормальнее произнести я, потому что мне как-то мешал язык. Наверно, я его прикусила, когда падала, и во рту было много крови.

– Точно не голову? – засмеялся врач. – Черт, слушай, да что за дежа вю? Мы же обсуждали с тобой уже это… Полицию вызвали, дамочки? – обернулся он к Серафиме.

Та посмотрела на Вульфу. Вульфа, похоже, ничего не соображая, сморкалась изо всех сил и что-то приговаривала, мне показалось: «Такая ты собака… собака… Нет, нет… ты собака… собака…» Наверно, она имела в виду Милютина или меня.

– Тут, кажется, тоже наша помощь нужна… – покачал головой врач. – Ну-ка, – он подсунул свою огромную руку мне под шею, – девица-краса, приподнимайся, можешь? Что с пульсом у нас? Дай-ка мне руку!.. Да что ж вы тут налили-то, а? Вода откуда? Дамочки, без полиции из школы не уеду. Надоели мне эти ваши школьные драки. Там замяли, тут замяли, потом опять все передрались.

– Да она сама упала! – неожиданно звонко выкрикнула Вульфа. – Бежала по классу и упала!

Я видела, как странно смотрит на нее Виктор Сергеевич. Только позже я поняла то его выражение лица. Ведь он не мог вызвать полицию. Получилось бы, что он воспользовался ситуацией, и теперь у него есть возможность отомстить Вульфе.