Наталия Терентьева - Чистая речка

А как же Андрей? Ведь небо тогда упало? Или мне просто показалось? Я не знаю… В тот момент казалось, а сейчас… Я даже забыла его лицо. Помню, что у меня было ощущение, что я растворяюсь, что не слышу, не вижу больше ничего, вижу только его глаза и улыбку, хорошую, милую… Но я вообще ничего о нем не знаю. Не знаю даже, нравлюсь я ему или нет. Что именно они говорили обо мне с мамой…

Нет, разговаривать с собой по душам очень трудно. Сама себя не понимаю.

Я не заметила, как в палату вошла тетя Диляра.

– Ты хорошо себя чувствуешь, Руся? – спросила она. – Зову, зову тебя… Ну-ка, дай-ка я тебе давленьице померю… А то там к тебе пришли уже, а я им говорю: «Сейчас посмотрю, пускать – не пускать…»

– А кто? – спросила я.

– Кто!.. – усмехнулась тетя Диляра. – А вот не скажу! Потому что сама не знаю, кто это. Такие они, знаешь… – она хитро посмотрела на меня. – Пришли! Так, не крутись, а то я не слышу ничего… – Медсестра ловко измерила мне давление, сняла с руки манжетку. – Вроде ничего. Давление нормальное, да и порозовела ты, не такая уже бледная. Бутербродик мой в то место, видать, заскочил, в какое нужно.

Она поправила мне одеяло и выглянула в коридор:

– Заходите, только ненадолго! Если есть продукты, сразу в холодильник. – Тетя Диляра подмигнула мне: – Ты смотри какая, а!.. – и вышла.

– Как ты? – Виктор Сергеевич сразу сел на мою кровать и положил руку мне на ноги. – Танцевать скоро сможешь, как считаешь? Что молчишь? Руся, ты что?

Я как-то не была готова его увидеть. Только что думала, спрашивала себя, мучила вопросами, а он как раз подъезжал к больнице, поднимался по лестнице.

– Ты плохо себя чувствуешь? Мне уйти? – спросил Виктор Сергеевич, даже не думая уходить, а наоборот, взял мою руку. – Ну, что с тобой?

– Вас посадят в тюрьму?

Он засмеялся, но, мне показалось, не очень искренне.

– Да что ты! Ну какая тюрьма! Пусть поболтают, если кому интересно…

– Простите! – подала голос молодая женщина, которая до этого не поднимала головы от телефона. – Вы не могли бы закрыть окно? И принести мне воды…

Я удивленно взглянула на нее. Зачем она просит Виктора Сергеевича принести ей воды? Она только что сама бегала по палате, пила кофе с конфетами, у нее их полная тумбочка, даже ходила в туалет курить в форточку…

Виктор Сергеевич сделал, что она просила, и вернулся ко мне.

– А вы брат Дуси? – громко спросила та женщина, не удовлетворившись тем, что он принес ей воды.

Она, по всей видимости, не расслышала мое имя.

Виктор Сергеевич обернулся к ней и, не задумываясь, даже очень весело ответил:

– Да, брат, родной. Вы же видите, как мы похожи.

– А! Я так и подумала. Хороший у тебя брат, Дуся… Правда, на тебя похож. – Она довольно глупо для такой взрослой женщины хихикнула. – А вы не знаете, как найти в Интернете… Вот тут… Не подойдете ко мне?

Виктор Сергеевич подмигнул мне и обернулся к беспокойной соседке по палате:

– Вы простите, чуть попозже, хорошо? А то я сестру давно не видел, беспокоюсь о ней.

Он подсел поближе и поцеловал меня в щеку.

– Плюс один год строгого режима, – тихо проговорил он. – Не болит голова?

– От поцелуя? – удивилась я.

– Оттого что с крыши упала! – засмеялся Виктор Сергеевич.

– Ну… так… слегка.

– А ноги в порядке?

– Ноги в порядке.

– Сам не знаю, – сказал Виктор Сергеевич, как будто отвечая на чей-то вопрос. – Вот и сам не знаю, как теперь быть.

Я молча смотрела на него. Он со мной разговаривал? Или сам с собой? Или с кем-то третьим?

– Молодой человек! – снова заговорила соседка. – Можно вас на минутку?

Что она привязалась к Виктору Сергеевичу? Неужели он вот так нравится всем женщинам? Ну да… Ведь говорила же Серафима…

Виктор Сергеевич обернулся к ней и что-то сказал одними губами. Я видела, как соседка вытаращила глаза и обиженно уткнулась в телефон.

– А что вы ей ответили? – спросила я.

– Тебе придется называть меня на «ты», – сказал Виктор Сергеевич. – По крайней мере, в больнице. Я же твой брат.

– Нет, не получится, – вздохнула я. – Все знают, что я из детского дома. Откуда тогда брат? И потом… Нет, у меня не получится.

– Ты – хорошая девочка, Руся, – совершенно нелогично подытожил Виктор Сергеевич. – Смотри, что я принес тебе.

Мой тренер начал доставать из пакета всякие удивительные вещи. Прозрачную косметичку, в которой я успела разглядеть только розовый лак для ногтей и какую-то переливающуюся резинку для волос. Коробку печенья с летящей воздушной феей, конфеты, еще конфеты, мандарины в сеточке, от которых сразу по палате разнесся свежий цитрусовый аромат, сок, еще сок, глянцевые красивые пачки – то ли вафли, то ли мармелад, шершавые золотисто-коричневые киви. Я когда-то ела их, дома. Я сразу вспомнила этот удивительный вкус – мама очищала их от кожуры и резала на круглые влажные дольки. Последней Виктор Сергеевич достал баночку красной икры…