Борис Пугачев - Школа обмана

В завершение он долго благодарил гида и мистера Мбаго за доставленное удовольствие, мысленно дав себе слово больше никогда не ездить на сафари.

После сафари все страхи «Баобаб-отеля» показались Родику ничтожными. Поздоровавшись с ящерицей, он принял душ и почти мгновенно заснул. Разбудил его телефонный звонок. Родик поднял трубку и спросонья несколько раз сказал «да», сразу не поняв, что это автоматический телефонный будильник. Было семь утра. Он полежал еще немного и пошел бриться.

Предстояло лететь на самолете из Танги до Занзибара. Самолетик оказался крошечным монопланом. В салоне можно было разместить не более двенадцати человек. Летели же, включая Родика, Рифата и мистера Мбаго, восемь. Самолет резко, почти без разгона взмыл в небо так, что Родика вдавило в спинку кресла. В это время, вероятно, от перегрузки дверь кабины пилотов открылась, и Родик с ужасом увидел, что там сидит только один человек. Африканка. И, судя по шее, затянутой в воротничок форменной рубашки, — молодая. Родик чувствовал себя неуютно даже в автомобиле, если его вела женщина. Лететь же на самолете, управляемом девушкой, стало для него еще одним африканским испытанием. Это не было страхом. Он испытывал совсем другое чувство. Подчиняясь какой-то неведомой силе, Родик встал со своего места и просунул голову в открывшийся проем. Девушка за штурвалом, ощутив, что кто-то стоит за спиной, повернула голову, сверкнув белозубой улыбкой. Родик тоже улыбнулся, вытащил из кармана чудом сохранившийся брелок с маленькой матрешкой и протянул его ей. Она тут же бросила штурвал и со смехом что-то заговорила, подбрасывая брелок. Родик от такой неожиданной реакции оторопел. Посмотрев вниз, он увидел голубую гладь воды и разбросанные по ней острова. В голову пришла глупая мысль о том, что упасть лучше в воду… Однако самолетик продолжал лететь ровно. Вероятно, девушка продумала свои действия и предприняла соответствующие меры. Приземление прошло хорошо. Они подрулили прямо ко входу в здание аэропорта, что создало впечатление отсутствия других самолетов. В небольшом здании было безлюдно, нарушали безмятежность лишь несколько служащих и полицейских, не проявивших интереса к прилетевшим.

Само слово «Занзибар» с детства ассоциировалось у Родика с чем-то таинственным. Но никак не вызывало в мыслях живописный восточный город с узкими древними улочками, пригодными только для пешего передвижения и образуемыми в большей степени резными дверями, а не стенами почти одинаковых домиков. Здесь Родик ощущал, что время сдвинулось далеко назад. Такое восприятие усугублялось одеждой окружающих людей — в основной своей массе черной. Женщины еще и кутались в черные платки так, что видны были только их глаза, цвет же их кожи выдавали руки. Они далеко не у всех были черными — чаще шоколадного цвета, что удивило Родика.

Мистер Мбаго по-хозяйски открыл одну из бесчисленных дверей и жестом пригласил всех войти в помещение, явно сохранившееся с давних времен. Их взорам открылся огромный темный зал с покрытыми серой плесенью стенами. В углу — освещенный скудным светом — лежал ковер, на котором были разбросаны красивые, с бархатными чехлами подушки. Мистер Мбаго прошел к ковру и сел на одну из подушек. Из темноты тут же вынырнула закутанная в черное фигура с подносом. Походка выдавала в ней женщину. На подносе стояли замысловатой формы чайник, хлеб, кажущийся в полумраке белоснежным, и пиалы, в одной из которых была масса, похожая на мед. Мистер Мбаго наполнил пиалы чаем и, отломив хлеб, окунул его в эту массу, приглашая всех последовать его примеру. Родик рискнул попробовать только хлеб, действительно оказавшийся очень вкусным — хотя, возможно, Родик просто проголодался. В помещении царила прохлада, несмотря на явное отсутствие кондиционеров. Не было и никаких признаков электричества. Родик сначала решил, что это такой стилизованный ресторан, а чай — обычная прелюдия к сытному обеду. Однако продолжения трапезы не последовало. Посидев еще минут десять — пятнадцать, мистер Мбаго, сделав руками движение около лица, характерное для мусульман, заканчивающих прием пищи, поднялся и жестом предложил всем удалиться.

Яркое дневное солнце ослепило Родика, успевшего привыкнуть к темноте. Поэтому он не сразу увидел перед собой величественный храм с христианской атрибутикой, плохо сочетающейся с исламским окружением. Контраст был достаточно разительным, и Родик спросил об этом мистера Мбаго.