Борис Пугачев - Дуэль с собой

Тянулась долгая, долгая ночь, но близость утра уже ощущалась. Только никто не знал, каким оно будет, это утро. Одни ждали солнце, другие — дождь, третьи — ветер, и все вместе надеялись увидеть то, чего не было вчера. Предвкушение неизвестного непривычно будоражило недавно еще бесчувственное советское общество, вовлекая его в несвойственный единый круговорот беспричинных волнений, тревог, страхов, алчности и многих, многих других ощущений, отличающих людей от животных. А главное — вызывало надежду на то, что невозможное станет возможным.

Те же чувства бередили душу Родиона Ивановича Жмакина — успешного советского ученого, активного члена КПСС, примерного семьянина и законопослушного патриота.

Родион Иванович был общительным, открытым человеком, оптимистом, любившим компанию и всё с этим связанное, что, однако, не мешало ему делать успешную карьеру за счет врожденных способностей и исключительного трудолюбия. Друзья и родственники звали его Родиком, а на работе, несмотря на молодость, почтительно величали по имени-отчеству…

Ноябрьским утром тысяча девятьсот восемьдесят девятого года Жмакину приснился очередной цветной сон,

ДУЭЛЬ С СОБОЙ 11

очень похожий на многие предыдущие. Толпа несла его по лестницам и переходам огромного, сложной архитектуры здания. Здание рушилось, лестничные пролеты падали, стекла лопались и мелкими острыми осколками ранили бегущих. Пол под ногами вставал дыбом. Кто-то падал, кто-то мчался дальше. Рядом метались знакомые люди, но они его не видели. И тут Родик понял, что вокруг все уже мертвые и только он еще жив. Что-то зазвенело в голове, ужас охватил и сковал все тело, а звон стал нестерпимым, назойливо проникая в каждую клетку мозга. Голова загудела… И вдруг сквозь эту какофонию прорвался голос жены:

— Родик, вставай, вставай… Родик… На работу опоздаешь, будильник иззвонился. Подъем!

Сознание медленно возвращалось креальности, и Родик наконец сообразил, что лежит в своей кровати, в стандартной московской двухкомнатной квартире. Ночные ужасы отступили — и в голове теперь крутились вполне банальные мысли о том, что не хочется вставать, мыться и вообще что-либо делать.

Родик взял звенящий будильник и, близоруко прищурившись, всмотрелся в циферблат. «И правда пора вставать, — нажав кнопку, подумал он. — Чертовщина какая-то опять привиделась. Что-то часто стали сниться похожие друг на друга сны. Тягостные сны. Утренние и запоминающиеся. После них апатия наступает. Раньше такого не бывало — даже после пьянки активным и бодрым вскакивал. На работу, как на первое свидание, спешил. Сны… Сны раньше тоже видел, но радостные, легкие. Наверное, они с жизнью параллельно идут. Жизнь летела как стрела, и в снах — полеты, победы, удовольствия. А сейчас прямая в жизни кончилась. Кратчайшее расстояние между точками теперь — совсем не прямая линия. Да и точек стало очень много. С чего же это началось?..»

Родик закрыл глаза и, сам не понимая зачем, стал вспоминать последние годы, думая о себе в третьем лице, как о другом человеке. Он перебирал и анализировал события, находясь как бы над ними. Как будто душа его оторвалась от тела и парила где-то в другом измерении…

Моя жизнь — это и есть мое учение.

Ганди М. К., махатма

Несколько лет назад, после того как слово «перестройка» начало вызывать у советского народа непреодолимое желание обогатиться любой ценой, Родик достиг очередного пика карьеры, став самым молодым доктором наук в своей отрасли. Он получил почти все привилегии, о которых мог мечтать советский засекреченный физик, включая свободный график работы и должность начальника лаборатории. Сотрудники и друзья считали его везунчиком и сплетничали об истинных причинах таких успехов, признавая при этом наличие у него интеллекта, целеустремленности и деловой хватки. Почти год назад Родик в тайне от всех стал еще и кооператором, успешно продающим свои и чужие технические достижения.