Эдвард Резерфорд - Лондон

– С сегодняшнего дня вы будете моей по моему приказу и как я захочу, – бросил он холодно, когда закончил.

Затем покинул спальню.

Капитан Джек Мередит дрожал на деревянной скамеечке. В маленькой камере было холодно. В свете свечного огарка, теплившегося огоньком на деревянном столе, видна была почти каждая трещина в старых каменных стенах. Капитан уже два часа обдумывал свое положение и неизменно приходил к одному: выхода нет.

Он находился в Кли́нке.

В георгианском Лондоне имелось несколько долговых тюрем. Самыми крупными были Флит за Ладгейтом и Маршалси в Саутуарке. Но обе они, как часто бывало, в тот день оказались забиты, и его отправили в ближайшую каталажку, где нашлось место, то есть в Клинк. Маленькая средневековая тюрьма вестминстерских епископов всегда считалась неприглядной. Всего несколько камер, сохранившихся с феодальных времен, когда епископы заправляли Вольностью Клинка и борделями в Бэнксайде. С эпохи Тюдоров и Стюартов там побывали некоторые раскольники и предполагаемые изменники, но большей частью тюрьма предназначалась для должников.

Георгианский Лондон был суров к должникам. Если кредиторы заручались решением суда – а в случае с Мередитом так и поступили, – то вас хватали без предупреждения и помещали в тюрьму. Человек оставался там, пока не выплачивался долг. Бывало, что навсегда. А какова она, тюремная жизнь? Именно этот вопрос занимал Джека Мередита, когда он услышал скрежет большого ключа, проворачивавшегося в замке, и через миг осознал, что дверь камеры медленно отворяется. Кто бы там ни пришел, он прибыл с фонарем. И явно никуда не спешил.

Первым показался кончик носа.

Нос, чей бы он ни был, выглядел знатно. Уже кончик намекал, что это нос с нешуточным продолжением, не допускающий отношения легкомысленного. К моменту, когда тот наполовину просунулся в дверь, пугающие масштабы органа сделались очевидными. Но когда этот выступ явился во всей красе, на нее осталось только глазеть в предположении, что мир еще не видывал ничего подобного.

За носом, как бы участвуя в процессии, последовали два скорбных глаза. Затем парик, настолько потрепанный, что впору было пол подметать. И наконец согбенная фигура предстала целиком, обратившись к капитану со словами:

– Эбенезер Силверсливз, сэр, к вашим услугам. Начальник Клинка.

Должность эта, как многие ей подобные, передавалась по наследству. До Эбенезера презренной властью над маленькой тюрьмой располагал его отец, а еще раньше – отец отца. Быть может, это было у них в крови, ибо еще до того, когда их род обитал в Рочестере, они служили либо мелкими клерками, либо тюремщиками. Собственно, с тех самых времен, четыре века назад, когда Джеффри Чосер встретился с Силверсливзом в суде. И тем не менее начальник тюрьмы Эбенезер Силверсливз был совершенно серьезен в своем предложении услуг Мередиту. Такие узники, как капитан Мередит, были ему по душе.

В Клинке, как в большинстве тюрем, действовали очень простые правила. Хлеб и воду можно было попросить. За все остальное приходилось платить Эбенезеру.

– Боже, сэр! – заводил он речь. – Такому джентльмену здесь не место!

Он с отвращением показывал на тесную и темную камеру. Затем объявлял, что по соседству есть помещение намного удобнее – остатки епископского дворца; в зависимости от средств джентльмена ее можно заполучить по шиллингу или двум в день. И джентльмену, конечно, не обойтись без изысканного обеда и бутылки вина. Не пройдет пары дней, а он уже заживет как дома! Разумеется, не бесплатно.

Но чем мог расплатиться задолжавший джентльмен? Изобретательности Силверсливза не было границ. В каком бы упадке ни пребывали дела, у высоких джентльменов всегда находились при себе какие-нибудь ценные вещи. Золотые часы, кольцо – он готов их продать и моментально вручить бо́льшую часть суммы. А еще лучше направить в дом джентльмена гонца, который тайком умыкнет из-под носа у кредиторов вещицы помельче. Кроме того, у джентльменов есть друзья. Долг они не заплатят, но часто готовы создать джентльмену, оказавшемуся в заключении, скромные удобства. Когда все эти средства исчерпывались, Силверсливзу еще было чем услужить. Можно продать ваш прекрасный камзол и заменить другим, вполне годным; выручки хватит на несколько недель. Он и парик пристроит, если понадобится. И даже когда будет продано все до нитки и отвернутся друзья, для нищего вроде вас всегда найдутся подходящая темная камера и питательная диета в виде воды и хлеба, способные поддерживать вас столько, сколько сумеете прожить.