Видади Бабанлы - Когда молчит совесть

Вугар с упреком посмотрел на него:

— Интересно рассуждаешь! А я думаю иначе.

— Нельзя ли узнать, как именно? — Насмешливая улыбка скривила губы Исмета. — Уж не собираешься ли пойти к ней в сыновья?

— Угадал, собираюсь, — гордо ответил Вугар. — Не знаю, смогу ли хоть в малой степени заменить погибших детей, но сделаю все, чтобы ей не пришлось краснеть за меня!

— А ты, оказывается, рыцарь! — расхохотался Исмет. — Вот уж не ожидал!

— Не смейся! — спокойно ответил Вугар. — Это простая человечность, элементарная благодарность. И тебе советую: сейчас же идем к ней. Попросишь прощения за свою опрометчивость, и не сомневаюсь, что она от всего сердца простит тебя. И жизнь ее продлится по меньшей мере на десять лет.

— О нет! — Исмет решительно замахал руками. — Я не дурак, чтобы отказываться от хорошей, удобной квартиры и пренебречь заботами благороднейшей Мархамат-ханум! Вернуться в курятник без света и воздуха?!

Вугар хотел возразить, но что-то тяжелое ударилось о его грудь и со звоном упало на пол. Исмет швырнул ключ.

— Можешь отправляться и забрать свое барахло! Очень сожалею, что был твоим носильщиком! — крикнул он.

Не сказав ни слова, Вугар нагнулся и поднял ключ.

Исмет как на крыльях вылетел из института. Надо немедленно рассказать обо всем Мархамат-ханум! Отказ Вугара перебраться на новую квартиру обрадовал Исмета. Наконец-то Мархамат-ханум переменит к нему свое отношение. А мириться с Вугаром он не станет. Настал момент — он сведет счеты с молочным братом!

Он хорошо знал, что у Вугара слова не расходятся с делом, ложь, двуличие чужды ему. Если Вугар говорит, что Алагёз ему не нужна, значит, это правда. И хотя Исмет выслушивал его уверения с кривой физиономией, делая вид, что не верит, он был совершенно спокоен. Его раздражало и оскорбляло другое: Мархамат-ханум, становясь с каждым днем настойчивее в своей борьбе за Вугара, на Исмета не обращала никакого внимания. Исмет негодовал, бесился и без всяких к тому оснований переносил злобу и ненависть на Вугара. «Чем он лучше меня? — Злился Исмет. — Почему Мархамат и Алагёз не желают замечать меня?»

Исмет был куда красивее Вугара — высокий, стройный, белолицый. Черные брови, точеный нос, маленький рот нежных очертаний… На улице девушки и женщины заглядывались на него. В любой компании он сразу становился душой общества. В институте о нем иначе не говорили, как «красивый», «обаятельный». Что же случилось? Почему для Мархамат он не существует? Может, она недовольна его поведением? Или до нее дошли слухи о его легкомыслии? Нет, обвинить Исмета в невоспитанности и легкомыслии никак нельзя. Вспыльчивый и подчас грубый, он, когда нужно, умел быть вежливым и сладкоречивым. Уж кто-кто, а Исмет легко находил дорогу к сердцу нужных ему людей. Почему же на этот раз он потерпел неудачу? Из кожи лез, стараясь заслужить благорасположение Мархамат, и все понапрасну! Сердце Алагёз ему тоже не удалось завоевать. Впрочем, признаться честно, он не делал для этого особых попыток. Почему? Да потому, что по-настоящему не любил Алагёз. Она нравилась ему, но не из любви добивался Исмет ее руки. Им двигали соображения иного рода, Вугар точно угадал его намерения. Женись Исмет на дочери профессора Гюнашли, перед ним откроется зеленая улица! Карьера, слава, высокие должности — все будет доступно. И требуется-то так мало завоевать симпатии Мархамат-ханум!

Будучи давно наслышанным о крутом и своенравном характере Мархамат, Исмет, проведя лето в Кисловодске и наблюдая за семейством Гюнашли, имел полную возможность убедиться, что слухи отнюдь не преувеличены. Но зачем долго ломать голову над тем, как заслужить ее расположение, когда есть простой и верный путь — очернить Вугара. Если это удастся, Мархамат перенесет свою любовь на Исмета. Тогда профессор вынужден будет принять его под свое крыло, а это значит, что Исмет рядом с Вугаром утвердится на пьедестале славы.

Сегодня он не сомневался в том, что пришел час его торжества. Теперь никто не посмеет упрекнуть Исмета в зависти и интриганстве. Вугар все сделал своими руками. Главное — с умом воспользоваться сложившимися обстоятельствами. «Ключ от двери, где хранится счастье, вручают человеку один раз! — рассуждал Исмет, повторяя вычитанный где-то афоризм. — Как отомкнуть дверь, зависит от собственной ловкости и ума…»

Дорогу, которая в иное время заняла бы целый час, Исмет пробежал сегодня за полчаса. Мархамат сама открыла ему дверь и, не приглашая зайти, сухо спросила: