Лю Чжэньюнь - Я не Пань Цзиньлянь

У Чжэн Чжуна тоже с души словно камень свалился. при этом радовались они с Ван Гундао несколько по разным причинам. Если для Ван Гундао, поймавшего Ли Сюэлянь, основным поводом для радости являлась возможность скоро вернуться возвращения домой, то для Чжэн Чжуна это событие, не в пример прошлым годам, оказалось особенным. Ведь смерть Цинь Юйхэ останавливала Ли Сюэлянь от всяких действий в Пекине, отныне и навсегда. Цинь Юйхэ лично вырвал корень этой проблемы как таковой. Ли Сюэлянь судилась двадцать с лишним лет, ее, по сути, рядовое дело за это время разрослось до невероятных размеров. Из-за наслаивания проблем Ли Сюэлянь успела прославиться как современная капусточка — Сяо Байцай, и вот эта «капусточка» наконец-то угодила в котел. и самым замечательным было то, что «капусточку» отправил в котел не кто-то другой: Цинь Юйхэ и Ли Сюэлянь сделали все сами, своими руками. Другими словами, столбик, к которому был привязан осел, они вытащили собственноручно. Проблема лопнула, словно мыльный пузырь. Еще никогда смерть одного человека не приносила другим столько радости и облегчения. Именно поэтому начальник уезда Чжэн Чжун разом простил Ван Гундао все его промахи и ошибки. Выслушав радостную весть, он объявил:

— Передай своим подчиненным, пусть приезжают в уезд. за все ваши старания я лично устрою банкет.

Уловив настроение Чжэн Чжуна, Ван Гундао понял, что все накопленные между ними конфликты и недоразумения вдруг развеялись, словно дым, а потому он тоже восторженно заявил:

— Благодарствую от лица всех и каждого. Сейчас мы подождем, когда Ли Сюэлянь успокоится, и тотчас доставим ее в уезд.

Чжэн Чжун повесил трубку, после чего взял ее снова и стал звонить мэру Ма Вэньбиню. Он должен был срочно доложить ему, что все позади. Но его доклад Ма Вэньбиню отличался от доклада Ван Гундао. Если для Ван Гундао главным было засвидетельствовать свои заслуги, то для Чжэн Чжуна — как можно раньше освободить Ма Вэньбиня от душевного груза, который сам он и Ван Гундао уже сбросили. при этом он не столько хотел поскорее успокоить Ма Вэньбиня, сколько избавиться от адресованной в свой адрес фразы Ма Вэньбиня: «Это меня несколько разочаровывает». Обычно если Ма Вэньбинь называл имя разочаровавшего, у того в служебной карьере наступала черная полоса. Когда Ли Сюэлянь сбежала из провинции Шаньдун, Чжэн Чжун не осмелился доложить об этом Ма Вэньбиню и позвонил начальнику секретариата с просьбой утаить данную новость от мэра. Сейчас же, когда все, наконец, закончилось, он хотел поскорее сообщить радостную весть. и поскольку весть была радостной, Чжэн Чжун решил миновать начальника секретариата и позвонить напрямую Ма Вэньбиню. Ма Вэньбинь в это время находился в Пекине на заседании съезда, который уже завтра должен был завершиться. Набрав телефонный номер, Чжэн Чжун разом выложил все обстоятельства, связанные со смертью бывшего мужа Ли Сюэлянь. Он не поскупился на комментарии, давая понять, что Ли Сюэлянь не только в этом году ничего не выкинет, но и не сможет сделать этого никогда. «Будь то хоть семечка, хоть муравей, они исчезли сами собой, так что ни арбуза, ни слона уже не вырастет». Оказалось, что новость о побеге Ли Сюэлянь из провинции Шаньдун Ма Вэньбинь все-таки узнал тем же вечером. Как мог осмелиться начальник секретариата утаить от него такое? Но Ма Вэньбинь удержался от того, чтобы немедленно позвонить Чжэн Чжуну и отчитать его. Отчитывать его было уже бесполезно, поэтому он решил этого не делать. Тем не менее в Чжэн Чжуне он уже окончательно разочаровался. Ма Вэньбинь лишь поручил начальнику секретариата всерьез призвать Чжэн Чжуна к скорейшей поимке Ли Сюэлянь. «Если Ли Сюэлянь успеет что-нибудь натворить, тогда всем мало не покажется. а такая перспектива маячила столь же неотвратимо, как дождь или свадьба». Ма Вэньбинь вздохнул: как бы то ни было, а политика представляла из себя занятие повышенного риска. Как правило, все видели вора за его занятием, а вот кто видел его пойманным? Но Ма Вэньбинь даже представить не мог, что дело Ли Сюэлянь может завершиться просто из-за исчезновения той же «семечки» или «муравья». Когда он выслушал рапорт Чжэн Чжуна, с его души тоже свалился камень. Однако, в отличие от радостно возбужденного Чжэн Чжуна, он остался сдержан и лишь сказал:

— Вот это неожиданность.

Чжэн Чжуну показалось, что Ма Вэньбинь отозвался так об аварии, в которую попал Цинь Юйхэ, и поспешил добавить:

— Это точно, машина Цинь Юйхэ свалилась прямо в реку.