Лю Чжэньюнь - Я не Пань Цзиньлянь

— Какой же это простой работник, это настоящий политик.

Чжэн Чжун испугался, не зная, к чему клонит Ма Вэньбинь, поэтому не решился отреагировать на его слова. Ма Вэньбинь продолжил:

— Чтобы уладить проблему с Ли Сюэлянь, он выбрал совершенно иную тактику. Пока мы корпели над ее разводом, ему пришло в голову выдать ее замуж.

Смекнув, что Ма Вэньбинь стал хвалить человека, пусть даже не его, Чжэн Чжун обрадовался, словно эти слова относились лично к нему. Он тотчас шутливо подхватил:

— Это точно. Прямо как на войне, отрезал хвост противнику.

— Да я не о том. Я хочу сказать, что мы решали эту проблему двадцать с лишним лет и при этом всегда ограничивались рассмотрением жалобы. Как говорится, если болит голова — лечим голову, а если нога — ногу. в результате за годы мы только усугубили проблему. Это называется «наступить на арбузную корку» и довериться судьбе. а тут человек смог одним махом уничтожить болезнь на корню, предложив выдать Ли Сюэлянь замуж. Она обзаведется семьей, и мы забудем, как ее звали.

Чжэн Чжун тут же попытался вставить:

— Точно, как только она выйдет замуж, мы навсегда избавимся от этой головной боли.

— Как зовут этого человека?

Чжэн Чжун понял, что Ма Вэньбинь интересуется этим человеком не просто любезности ради. Настал ключевой момент, когда стала прорисовываться перспектива политического роста этого человека. Точно так же Ма Вэньбинь заинтересовался им самим после того, как Чжэн Чжун, будучи в должности заместителя начальника соседнего уезда усмирил пикетчиков, окруживших здание уездной управы. и то, что сейчас Ма Вэньбинь интересовался человеком, придумавшим устроить свадьбу Ли Сюэлянь, означало, что мэр оценил его заслуги. Сначала Чжэн Чжун не собирался раскрывать все карты, но он понимал, что если что-нибудь утаит, Ма Вэньбинь все равно узнает это через другие источники. Что касалось вопроса кадров, здесь Ма Вэньбинь всегда держал слово и никаких вольностей не допускал. Поэтому Чжэн Чжун сразу выпалил:

— Его зовут Цзя Цунмин.

Ма Вэньбинь даже охнул от восхищения:

— А он непрост, и имя свое не зря носит, полностью его оправдывает.

Чжэн Чжун решил поддержать разговор:

— Мы в уезде как раз собираемся выдвинуть его на должность заместителя председателя суда.

Ма Вэньбинь, воздержавшись от комментариев, повесил трубку.

Итак, финал близился к обоюдной счастливой развязке.

Но тут, к неожиданности Цзя Цунмина, который со своей стороны уладил все дела, Чжао Большеголовый стал слать ему эсэмэски с намеками о том, что проблемы с работой его сына все еще никак не решились. а поскольку Цзя Цунмин во время разговора с начальником уезда Чжэн Чжуном из-за своих личных интересов умолчал о сыне Чжао, решив, что поднимет эту тему сразу после утверждения своей кандидатуры на место заместителя председателя, то теперь, при получении таких эсэмэсок, его несколько мучила совесть. Сначала он всю ответственность взял на себя и в ответ писал, что скоро все решится. Чжао Большеголовый, приняв это за правду, начинал уточнять, сколько конкретно времени займет это «скоро», три дня или пять дней? в таких случаях Цзя Цунмин старался увильнуть от прямого ответа, продолжая кормить обещаниями. Чжао Большеголовый заволновался и решил позвонить Цзя Цунмину. Договориться по-хорошему им не удалось, они сразу перешли на повышенные тона. Именно этот разговор и разбил котел, в котором уже сварился рис, потому как именно его и подслушала Ли Сюэлянь. Едва Чжао успел отсоединиться, как в комнату, хлопнув дверью, вошла Ли Сюэлянь.

— И кому же ты звонил, Чжао Большеголовый?

Заметив разъяренную Ли Сюэлянь, он понял, что все пропало, и все-таки изо всех сил старался доиграть свою роль.

— Лао Чу — продавец ослятины из уездного центра задолжал мне две тысячи. Хотел поторопить его с возвратом, а он еще упирается.

Ли Сюэлянь отвесила ему звонкую пощечину.

— Он еще врать мне будет! Я слышала все, что ты говорил. Эх ты, я-то думала, что ты действительно хотел на мне жениться, а ты просто обманывал меня!

Сделав паузу, она добавила:

— И ладно бы просто одурачил. Но как ты мог спутаться с этими казнокрадами и исподтишка строить мне козни?

Она заводилась все сильнее, потом сняла туфлю и стала наотмашь бить ею Чжао по лицу, голове, и всему, чему придется. Защищаясь от побоев, Чжао решил забиться под кровать. Пытаясь спрятаться, он то и дело выкрикивал:

— Я тебя не обманывал, никаких козней не строил, я правда хочу на тебе жениться.