Жорж Коншон - В конечном счете

— Ну что ж? — спросил он. — Как идут переговоры? Что вы думаете о моем предложеньице?

— Само по себе оно кажется мне превосходным, — ответил Брюннер, — но мы еще не…

— Не думаю, чтобы мы смогли его принять, — перебил его Марк.

— О! Я в отчаянии! — Оэттли вскочил с кресла и направился к двери. — Мне бы так хотелось, чтобы этот вопрос решился полюбовно. Ведь вы понимаете, это конфликт между друзьями.

— Не сомневаюсь в этом, — сказал Марк, закрывая за ним дверь.

— Хитро придумано, — заметил Брюннер. — Теперь они в курсе дела и смогут подготовиться. Пойдемте скорей! Да поторопитесь, черт возьми!

Теперь было важно, чтобы заседание началось как можно скорее. Но когда они вошли в зал совета, там еще никого не было, кроме Ле Руа, который перечитывал протокол. Он попросил Марка его просмотреть.

— Ты записываешь слишком подробно, — сказал Марк. — Пиши только самое важное.

— Я пока еще ничего важного не уловил, поэтому я и писал все подряд… Надеюсь, ты не примешь их предложения? — спросил Ле Руа.

— Конечно, нет.

— Не волнуйся. Они в еще более трудном положении, чем ты. Я слышал, что они говорили здесь в твое отсутствие. Они просто умирают от страха, что ты…

Марк резко обернулся в сторону Брюннера.

— Молчи, молчи, старик, — прошептал он.

Почти в то же мгновение взгляд Брюннера потускнел и лицо приобрело отсутствующее выражение.

В зал вошли под руку Ласери и Оэттли.

Мысли Брюннера были уже далеко. Облокотившись на каминную полку, он произносил про себя свою речь, которую ему так и не удастся сказать.

Заседание возобновляется в 10 часов 50 минут.

Председатель. Слово предоставляется господину Брюннеру.

Господин Брюннер. Я только что имел продолжительную беседу с господином Этьеном. Я предложил ему свои услуги и должен поставить совет в известность, что господин Этьен не счел возможным их принять.

Господин Оэттли. Что вы думаете насчет этого отказа?

Господин Брюннер. Мое личное мнение не представляет в данном случае никакого интереса.

Господин Дус. Совет воздает должное вашему бескорыстию.

Господин Ласери. Мы констатируем, что господин Этьен начинает утомлять даже самых горячих своих сторонников.

Господин Брюннер. Я вам не позволю…

Председатель. Позволите вы или не позволите, а мы зашли, в тупик. Совет ставит себя в смешное положение. Мой долг сказать об этом совету.

Господин Этьен. Я прошу слова.

Голоса. Нет! Нет!

Господин Ласко. Это недопустимо.

Господин Этьен. Совет будет в смешном положении до тех пор, пока не согласится выслушать меня.

Председатель. Замолчите! Вы не получите слова.

Господин Этьен. Тогда закройте заседание, не имеет никакого смысла его продолжать.

Господин Ласери. Да, да, давайте закроем заседание.

Председатель. Мы собрались здесь не для того, чтобы выполнять указания господина Этьена. Слово имеет господин Льеже-Лебо.

Господин Льеже-Лебо. Я молчал до сих пор, ибо отношусь к числу тех, кто не одобряет постановку на совете данного вопроса. По правде говоря, я не считаю, господа, что это обсуждение приумножит славу нашего совета. Но как говорится, взявшись за гуж, не говори, что не дюж. Если совет намерен продолжать эту бесплодную дискуссию, то нам не разойтись до утра. Нам необходимо договориться о какой-то основе для обсуждения этого вопроса. Я прошу поставить на голосование резолюцию, которую я только что передал председателю.

Председатель. Вот текст резолюции, предложенной господином Льеже-Лебо: «Совет, констатируя разногласия между председателем и генеральным секретарем, отдает должное блестящему уму и высоким моральным качествам господина Этьена, а также его выдающимся организаторским способностям».

Господин Брюннерпросит снова прервать заседание, чтобы дать ему возможность изучить оглашенный документ.

Голоса. Нет! Нет! Давайте голосовать.

Господин Брюннер. По установившейся традиции никогда не отказывают…

Господин Ласери. Ну что ж, изменим традицию, вот и все.

Председатель. Я прямо заявляю, что предложенная резолюция совершенно неприемлема. Делайте из него хоть феникса, мне это безразлично, но не связывайте это с нашими разногласиями. Скажите откровенно, что вы хотите таким образом выразить мне свое порицание! Если он таков, каким вы его здесь изображаете, то ваш председатель кретин, мошенник и бездарность.