Ирвин Шоу - Две недели в другом городе

– Ты о чем думаешь?

В душе Джека происходила борьба.

– Нет, – выдавил он из себя. – Ни о чем я не думаю.

– Счастливый человек, – заметил Делани. – Поедим? Джек снова заколебался.

– Я должен сначала позвонить в отель. У меня назначено свидание.

Джек набрал номер гостиницы. Портье сообщил ему, что синьорина Ренци собирается перекусить в ресторане «У Эрнесто», на площади Святейших Апостолов. Она будет рада, если синьор Эндрус составит ей компанию в час дня.

– Спасибо, – сказал Джек и опустил трубку. – Я занят, – обратился он к Делани.

Морис пристально глядел на Джека. Любопытно, подумал Эндрус, что прочитал он на моем лице, когда я говорил по телефону, – страх, предвкушение, радость?

Делани хмыкнул, собрал бумаги, и они вышли на улицу, под моросящий дождь, к автомобилям, припаркованным у подъезда.

– Джек, – сказал Делани, – Холт вчера говорил с тобой?

– Да, – ответил Джек.

– Ты в силах ему помочь?

– Побеседую кое с кем, – сказал Джек. Делани удовлетворенно кивнул.

Он – славный человек, этот Холт, – произнес режиссер. – Было бы хорошо, если бы мы сумели помочь бедняге. Джек не стал упоминать о контракте на три картины.

– Я постараюсь, – сказал он, поднимая воротник своего пальто.

– Спасибо, – произнес Делани. – Ты ему здорово понравился. Вчера вечером, вернувшись в клуб, он сказал мне, что у тебя доброе сердце.

– Это точно, – сказал Джек. – Я – человек с добрым сердцем.

– Сегодня Холты устраивают у себя коктейль, – сказал Делани. – Они очень хотят, чтобы ты пришел.

– Хорошо.

– И не сиди, забившись в угол, как вчера вечером.

– Ладно, – сказал Джек и подумал: «Надеюсь, вчерашний вечер не повторится».

– Гвидо знает адрес.

Делани сел в машину и уехал вместе с Хильдой.

Гвидо повез Джека на площадь Святейших Апостолов. Оказалось, что итальянец, как и Джек, говорит по-французски. Они отметили это открытие, выкурив по сигарете и обменявшись первыми суховатыми фразами. Гвидо пояснил, что он овладел французским в итальянской армии; его часть во время войны стояла под Тулоном. Джек сообщил, что уличное движение в Париже еще более ужасное, чем в Риме, а пасмурных дней в году больше. И все же теперь в зеленом «фиате» установилась более теплая атмосфера; Джек заметил, что, разговаривая, Гвидо ехал медленнее и реже подвергал их обоих опасности. Может оказаться, подумал Джек, что знание французского спасет мне жизнь.

Она сидела в дальней комнате у белой стены напротив двери. На девушке была та же одежда, что и вчера. Она без стеснения разглядывала компанию из трех мужчин, расположившихся в другом углу зала. Когда Джек направился к ней, она не сразу повернула голову в его сторону, и он успел подумать: «Где бы она ни была, чем бы ни занималась, она постоянно находится в контакте с мужским полом». Она улыбнулась Джеку, и его смутила нескрываемая животная радость, мелькнувшая на ее лице. Чувствуя, что трое мужчин смотрят на него, он испытал ту неловкость, что охватывала его в юности, когда он появлялся на людях с девушкой, которая была слишком накрашена, или вызывающе одета, или имела чересчур пышные формы. В таких случаях ему казалось: все окружающие догадываются, что их связывает.

Он опустился в кресло возле Вероники, коснулся ее руки и сказал:

– Я без ума от одной девушки, которая исчезла, не оставив ни адреса, ни телефона. Ты не знаешь, где ее можно найти?

Они кончили есть и принялись за кофе. Остальные посетители уже покинули ресторан. Джек произнес:

– Вчера ты куда-то перебралась. Не скажешь, куда именно?

– Что? – удивленно отозвалась Вероника.

– Вчера вечером, – неторопливо пояснил Джек, – когда я спал в отеле, ты вернулась туда, где ты жила, собрала свои вещи и ушла. Куда ты направилась?

Вероника растерянно посмотрела на него.

– Откуда это тебе известно?

И тогда он рассказал о визите Брезача, не упуская деталей, упомянув дождь, слезы, сцену в спальне. Лицо Вероники постепенно каменело, становилось все более безжалостным, полным презрения.

– Il cafone, – сказала она.

– Что это значит? Она пожала плечами.

– Многое. Ничего хорошего. Дурак, подлец…

– Как он узнал обо мне?

– Я ему сказала, – заявила Вероника. – Ты недоволен?

– Ну, – начал Джек, – сейчас мне это безразлично. Но когда он размахивал ножом, несколько секунд я…

– Если хочешь знать…

Она обиженно поджала губы.

– Иначе он не выпустил бы меня из дома. Устроил бы грандиозную сцену, пошел бы за мной следом. Он пообещал, что, если я назову ему фамилию мужчины, он перестанет меня задерживать. И он заверил меня, что не будет беспокоить этого человека, кем бы он ни оказался.