Ирвин Шоу - Две недели в другом городе

Дома, в Париже, с усмешкой сказал себе Джек, мне приходится думать лишь о пустяках – например, сбросят русские бомбу до конца года или нет.

Провожая взглядом Холта, который вскоре превратился в безликую точку, затерявшуюся среди камня, фонарных столбов и мертвых деревьев, Джек понял, почему Делани счел необходимым познакомить его с американцем. Делани в чем-то зависел от Холта – возможно, контракт на три картины был способен восстановить его престиж и финансовое положение на ближайшие десять лет. В свою очередь Делани был готов оказать Холту любую ответную услугу. Если посредничество Делани приведет к тому, что Джек окажет содействие Холтам в их борьбе с итало-американской бюрократией и усыновлении вожделенного легхорнского сироты, режиссер сможет рассчитывать на благодарность нефтедобытчика. Джек усмехнулся. Знакомый прием. Деспьер и его статья. Делани никогда не остановится. Его мозг работает круглосуточно. Наверно, мне следует потребовать прибавки к жалованью. «Эндрус, актер на любые роли, обращаться в случае неприятностей – деловых, творческих, связанных с алкоголизмом».

И вдруг улыбка сползла с его лица. Делани хитрил всегда, это правда, но играл он по-крупному, ставки были значительными. В молодости он не опускался до мелкого обмена услугами. Какую бы самоуверенность ни источал сегодня Делани, на карту была поставлена вся его жизнь, и он, зная об этом, использовал в борьбе любые подручные средства, способные спасти его. И если он считает, подумал Джек, что в моих силах помочь ему выплыть, я сделаю все от меня зависящее как сейчас, так и в дальнейшем.

Понимая это, Джек сознавал, что не только просьба Делани привела его в этот город, не ради одного Мориса он находился тут. Джек прибыл сюда и ради себя самого. Морис был частью времени, которое Джек считал лучшим в своей жизни, частью тех незабываемых предвоенных лет, когда он любил Делани так, как сын может любить отца, брат – брата, солдат – солдата, воюющего на его стороне; судьба каждого из них зависела от силы, мужества и таланта партнера. Выручая Делани, он спасал чистейшие воспоминания своей молодости. Если Делани потерпит крах, он, Джек, тоже испытает горечь поражения. Я спасу Мориса, подумал он, любой ценой. Еще не знаю как, но спасу.

– Эти две недели, похоже, будут насыщенными, сказал себе Джек, возвращаясь в отель мимо закрытых окон, запертых церквей, фонтанов, бьющих посреди безлюдных площадей, разрушенных храмов и обломков стен, укрывавших две тысячи лет назад горожан от врагов.

«Желаю хорошо провести время, cheri», – вспомнил он слова, произнесенные женой в аэропорту.

Возле отеля он замер в нерешительности. Двое полицейских шагали по тротуару мимо входа в гостиницу; глядя на них, Джек подумал: «Как будет по-итальянски: „Друзья, несколько часов тому назад один молодой человек угрожал убить меня. Пожалуйста, поднимитесь в мой номер и проверьте, не прячется ли он под кроватью"».

Полицейские удалились. «Не переночевать ли в другом отеле, где мне удастся поспать без помех, без риска снова увидеть Брезача?» – мелькнула мысль в голове Джека. А утром он решит, как избавиться от парня раз и навсегда.

Идея была соблазнительной. Но Джек возмущенно покачал головой, сердясь на себя за трусость. Он вошел в отель и взял ключ. Записки не было.

Джек без колебаний вошел в свой номер. Уходя, он не погасил свет. В гостиной никого не было. Он заглянул в спальню и ванную. Вернувшись в гостиную, запер дверь, выключил лампы; снова переступив порог спальни, начал раздеваться. Лег в постель. Она оказалась ледяной; Джек поежился. «Если бы Делани не позвонил, где бы я был сейчас?» – подумал он.

Джек согревался, лежа под одеялом на порванной простыне. «О Гимен, Гименей», – тихо произнес он в темноте, потом закрыл глаза и стал ждать, когда придет сон.

Его ждало плохое утро. Джек проснулся поздно; голова болела; вчерашняя выпивка не прошла бесследно. Боясь опоздать в студию, он наспех принял душ. Внизу он не обнаружил в своем ящичке послания от Вероники; когда Джек садился в автомобиль, ему показалось, что он заметил Брезача, застывшего у стены магазина, расположенного напротив отеля; юноша, похоже, следил за подъездом гостиницы. Во всяком случае, там определенно стоял человек в пальто с капюшоном; он явно кого-то поджидал с настороженным, агрессивным видом.

Делани и секретарша режиссера встретили Джека в проекционном зале; невыспавшийся Морис нервничал, глаза у него были красными.