Ирвин Шоу - Две недели в другом городе

– Посмотрите на нее, – непривычно тихим голосом сказал Делани. – Вот бы успеть испытать те же ощущения, что и она.

– Боюсь, ты прежде свернешь себе шею, – заметил Джек.

– Не уверен.

Делани наблюдал за девушкой, которая повела лошадь к препятствию. В тот момент, когда кобыла преодолела его, не задев копытами верхнего бруса, из горла Делани вырвался короткий восторженный смешок. Затем он покачал головой, прогоняя несбыточные мечты, и повернулся к Джеку и Брезачу.

– Джек, – сказал он, – вчера я говорил с одним твоим старым другом.

– С кем именно? – спросил Джек.

– С Карлоттой.

Делани произнес это имя небрежно, но глаза его внимательно, с любопытством следили за Джеком.

– Это точное определение, – сказал Джек. – Старый друг. Не говори мне, что она в Риме.

– Нет, – произнес Делани. – Она в Англии.

– Где, несомненно, сеет разлад и тревогу, – сказал Джек. – Ты сообщил ей, что я здесь?

– Да.

– Что она сказала?

– Ничего. Просто вздохнула, – ответил Делани. – Во всяком случае, это прозвучало как вздох. Слышимость была плохой, поэтому точно сказать не могу. Карлотта спросила, будет ли ей весело в Риме.

– Что ты ответил?

– Сказал, что вряд ли. Делани улыбнулся Брезачу.

– Мы говорим об одной из многочисленных жен Джека, – сказал режиссер.

– Я понял, – сказал Брезач. – Я проделал большую подготовительную работу.

– Обо мне вам тоже многое известно? – сказал Делани.

– Конечно.

– У меня есть для вас свежая информация, – произнес Делани. – Вчера вечером моя жена уехала от меня.

Он вытащил из кармана большой красный платок и стер пот со лба.

– Это серьезно? – спросил Джек.

Прежде такое уже случалось. Клара периодически уходила от Делани, протестуя против его связей с женщинами.

– Не думаю. Она перебралась в Гранд-отель. Делани усмехнулся.

– Ты не представляешь себе, какой рай может быть в римской квартире, когда жена находится в гостинице.

Он засунул платок в карман грязных джинсов.

– Ну что, – оживленно произнес Делани, обращаясь к Брезачу, – хотите стать режиссером?

– Да, – подтвердил Брезач.

– Почему? – спросил Делани.

– Я могу произнести монолог на эту тему, лишь когда выпью, – сдержанно ответил Брезач. – На этой неделе я это уже делал. Для Эндруса. Спросите его.

Делани пристально, словно боксер, оценивающий противника в начале первого раунда, поглядел на Роберта.

– Вы видели мою картину? – спросил Делани.

– Я видел многие ваши картины, сказал Брезач. Я имею в виду ту, над которой я работаю сейчас.

– Да, – произнес Брезач.

– Ваше впечатление? – спросил Делани Брезача.

Брезач заколебался, он посмотрел на всадников, на темноволосую девушку, похлопывающую гнедую лошадь по изогнутой шее, на грума, стоящего возле чалого жеребца, на семилетнего мальчика в бархатной кепке, медленно едущего по краю круга на низкорослой гнедой кобыле.

– Вы считаете, это подходящее место для разговора о кино?

– Вполне, – сказал Делани. – Здесь никто не знает английского языка, в воздухе стоит приятный запах свежего конского навоза.

– Вы хотите, – произнес Брезач, – чтобы я польстил вам или сказал правду?

Делани усмехнулся.

– Сначала польстите, а потом скажите правду. Это всегда верная тактика.

– Что ж, – начал Брезач, – никто не работает с камерой лучше вас.

– Для начала неплохо, – кивнул Делани.

– Каждый кадр у вас, – продолжил Брезач, – насыщен информацией.

– Что вы имеете в виду?

Делани смотрел на Брезача пристально, скептически, с любопытством.

– Я хочу сказать, что вас интересует не только развитие действия и главные персонажи, – уверенным профессорским гоном пояснил Брезач. У вас постоянно что-то происходит на разных планах. Вы стараетесь побольше рассказать зрителю о других людях, далеких от основной сюжетной линии, прокомментировать сцену, сообщить, какая сейчас погода, какое время суток; вы создаете настроение.

– А, заметили? – с радостным удивлением в голосе произнес Делани.

– Да, – сказал Брезач. – Заметил. Это удается немногим режиссерам. Вы изящно и изобретательно переходите от одного эпизода к другому, поэтому в ваших картинах есть ощущение связности и непрерывности. Конечно, в этом фильме, как и во всех остальных, снятых вами за последние десять лет, это ощущение ложное…

Он замолчал, наблюдая за реакцией Делани. Режиссер, глядя не темноволосую девушку, лишь кивнул и сказал:

– Продолжайте.