Олег Журавлев - Соска

— Хорошо. Хотя подождите… Геннадий Сергеевич?

— Да, я слушаю.

— Геннадий Сергеевич, тот, кто у вас сейчас в кабинете, он — вовсе не я. Будьте начеку. Возможно, он опасен. Может быть, очень. Проверьте его, спросите про сейф, про Лизу, про червей. Будьте с ним предельно…

Договорить Степану не удалось. По-видимому, самозванец на другом конце провода вырвал трубку из рук Полежаева.

— Так, дебил, позови мне моего сына! Я должен убедиться, что Велька…

— Он чистит зубы. Тамара моет посуду А я одеваюсь. Через тридцать минут я буду в кабинете Полежаева. Стоит ли уточнять, что в твоих интересах…

— Ха! Жду. Ждем. Да ведь, Геннадий Сергеевич, мы ведь ждем? И не забудь надеть мои джинсы. Хотя, ой, загвоздочка, они уже на мне! Тогда знаешь что, захвати мой сотовый. А я тебя на него как раз и наберу. С него же наберу!

Трубка несколько секунд молчала. Видимо, шутливый тон давался самозванцу нелегко.

— А теперь слушай сюда.

На этот раз голос в трубке звенел заиндевевшим металлом, от которого у Степана мурашки пошли по коже.

Вообще-то мурашки «бегают», ну, или «выступают».

Так устрашающе спокойно он говорил, когда внутри все дрожало от бессильной ярости. Ему вдруг стало страшно знать о собеседнике на другом конце провода все.

А тот продолжал:

— И не говори, что не слышал. Я не знаю, кто ты и что тебе надо. Не пойму, почему Велимир спокойно чистит зубы. Почему Тамара моет посуду вместо того, чтобы навешать тебе скалкой. Почему Джойс до сих пор не отгрыз тебе яйца.

— Грубо.

— Может быть, они сидят сейчас перед тобой, привязанные к стулу? Давай сделаем так. Ты говоришь, что я — это ты? Хорошо. Мы с тобой по-мужски разберемся. Один на один. Как Степан со Степаном. Ты никуда не ходи только. Сиди там себе спокойно, жди. Попей кофе, Тома его классно заваривает. А я сейчас прыгаю в машину и еду домой. Ключи у меня есть.

— Нет, это ты послушай, дебилоид!

Степан взорвался. Он вскочил, опрокинув табурет. Джойс убежал, поджав хвост, а из спальни донесся голосок Велимира:

— Мама, я боюсь…

Тамара замерла, почерневший взгляд уткнулся куда-то в угол, как будто там сидело нечто ужасное, видимое только ей.

Где-то это все уже было. Звонок сам себе. Кажется, в Twin Peaks Дэвида Линча.

— Если это скрытая камера, — Степан сделал широкий жест, приветствуя скрытые на кухне камеры, — то предупреждаю: я все понял давно! А ты… — Степан посмотрел на телефон со стороны, отведя руку, как будто хотел разглядеть в дырочках динамика глаз таинственного самозванца, — вешай трубку и забудь этот номер. Ясно это тебе? Что за Дебиллэнд такой, с утра пораньше! Ты себя на мое место поставь, пародист хренов. Сидишь преспокойно дома, завтракаешь, а тут…

— Нет, это ты поставь! Я звоню к себе домой…

— К кому ты звонишь? Я не расслышал? Ты звонишь «к се-бе до-мой»?

Степан пнул табуретку и крупно зашагал в спальню, размахивая трубкой в вытянутой руке.

— Ха! К себе он звонит…

Велимир закрылся в ванной и пару раз всхлипнув.

Оказавшись в спальне, Степан швырнул телефонную трубку на кровать и непослушными руками выдернул один из ящиков комода. Содержащаяся в нем одежда веером полетела в разные стороны.

— А мы сейчас посмотрим, нет ли «у тебя дома» случайно револьвера в ящике комода…

Степан достал револьвер и вновь схватил трубку.

— Я говорю, мы сейчас посмотрим, нет ли случайно у тебя дома…

Степан пытался вынуть оружие из кобуры, но одной рукой не получалось.

— Ты что, достаешь пистолет из ящика комода? — в ужасе воскликнула трубка. — У тебя крыша поехала? Осторожно, он заряжен! А если Велька увидит?

— Не смей называть моего сына Велькой!

Степан попытался прижать трубку ухом к плечу, но она была громоздкой, и это у него не получилось. Аппарат полетел на пол, и из него выскочила батарейка.

— Вот черт…

Степану пришлось лезть за батарейкой под кровать.

Сдув с батарейки пыль, он поплелся обратно на кухню, дрожащими пальцами вставляя ее на место.

— Зачем тебе понадобилось доставать пистолет? — с ледяным ужасом в голосе спросила Тамара.

— Сам не знаю… Ментовский рефлекс. Все проблемы решать при помощи… Фух. Я, Тома, до такой степени вышел из себя, что готов был мчаться к Полежаеву с револьвером наперевес. Совсем крыша поехала, извини! Плесни-ка мне еще кофейку.

Степан выпил кофе залпом, как водку.

— Ты, Тома, видела такое? Какой-то деятель выдает себя за меня в кабинете у Полежаева. Он, видимо, и похож на меня потрясающе, если усатый клюнул. Хотя, скорее всего, усатый с ним заодно. Ха. Но розыгрыш несмешной у них получился, согласись. По-любому, надо срочно ехать разбираться. Чтобы потом не думалось. Черт, не вставляется! Попробуй ты, у тебя ногти. Там этот поролон мешается. Я за вас испугался. Явится к тебе такой типчик, с виду похожий на меня, да еще и с моим голосом. Скажет, я Степан. Залезет к тебе в постель, начнет приставать…