Анатолий Журавлев - К этимологии слав. *vorb- ‛птица Passer, воробей’

Славянские названия птички Passer, развивающие основу * vorb‑ /* verb‑ [1] Славянские языки обнаруживают значительную вариативность суффиксального оформления этой основы: * ‑ьjь (ц.-слав. врабии , рус. воробей ), * ‑ьcь (укр. горобець , чеш. vrabec , словац. vrabec , болг. врабец ‛самец воробья’, с.-хорв. вра́бац , словен. vrábec ), * ‑ъljь (польск. wróbel , в.-луж. wrobl , н.-луж. wrobel , robel ), * ‑ъ , собственно ‑∅︁‑ (словац. vrab , рус. диал. вороб ). Основа *verb‑ отражается в блр. верабей , верабейка , укр. веребей (см.: Бернштейн С. Б. Очерк сравнительной грамматики славянских языков. Чередования. Именные основы. М., 1974, с. 290). Диалектный материал дает как иные суффиксальные производные, так и другие отражения основы *verb‑. , единодушно трактуются составителями этимологических словарей, начиная с Фр. Миклошича, как явления ономатопеической в своих истоках природы [2] См.: Miklosich , S. 394; Горяев , с. 55; Преображенский I, с. 96; Фасмер I, с. 352; Rudnic’kyj J. В. An etymological dictionary of the Ukrainian language. Part 8. Winnipeg, 1969, p. 699; Brückner , с. 631—632; Holub-Kopečný , с. 422; Machek ², с. 697. Младенов , с. 77; БЕР I, с. 178; Skok III, с. 615—616. . При этом Ст. Младенов, а вслед за ним авторы «Болгарского этимологического словаря» прямо указывают на звукоподражательный индоевропейский корень * u̯er‑ ‛говорить, издавать звуки и т. п.’, давший впоследствии (вместе со своими апофоническими вариантами и детерминативными продолжениями) весьма многочисленные лексические образования в языках практически всех индоевропейских языковых групп.

Возведение славянских названий воробья к ономатопеическому корню кажется малоуязвимым и с формальной стороны, и с точки зрения семантического обоснования: славянские языки, как и прочие, знают огромное количество орнитологических наименований, являющихся звукоподражательными [3] См.: Булаховский Л. А. Общеславянские названия птиц. — Изв. АН СССР. Отд-ние лит. и яз., 1948, №2; Он же. Семасиологические этюды. Славянские наименования птиц. — В кн.: Вопросы славянского языкознания, вып. 1. Львов, 1948; Он же. Славянские наименования птиц. — Мовознавство. Наук. зап. Ін-ту мовознавства ім. О. О. Потебні, т. VI. Київ, 1948; Flajšhans V. Slovanská jména našego ptactva. — Slavia, 1947, Ročn. XVIII, seš. 1—2; Mareš F. V. К metodice etymologického bádání: Etymologie některých slovanských pojmenování ptaků onomatopoického původu. — Slavia, 1967. Ročn. XXXVI, seš. 3; Sarsila J. Jak my naśladujemy głosy ptaków. — In: VII Międzynarodowy kongres slawistów. Warszawa, 21—27 VIII 1973. Streszczenia referatów i komunikatów. Warszawa, 1973, с. 414—417; Никончук Н. В. О народной орнитологической терминологии Полесья и Карпат. — В кн.: Карпатская диалектология и ономастика. М., 1972; Шило Г. Ф. Полесские названия птиц. — Совещание по Общеславянскому лингвистическому атласу (Гомель, 9—12 сентября 1975 г.). Тезисы докладов. М., 1975. , а разнообразие сло вообразовательных вариантов названия воробья (сильно увеличивающееся при обращении к диалектному материалу) также может быть поставлено в связь с известным фактом большой словообразовательной активности дескриптивных корней [4] Ср., например, обилие дериватов от корня kuk‑ со значением ‛птица Cuculus, кукушка’ ( Габовштяк А. Два названия птиц в славянских языках. — В кн.: Общеславянский лингвистический атлас. Материалы и исследования. 1973. М., 1975, с. 24). .

Ввиду этих достаточно весомых обстоятельств необходимости в ревизии этимологии славянских названий воробья, производных от * vorb‑ /* verb‑ , как будто не возникало. Тем не менее существует ряд данных, позволяющих, на наш взгляд, пересмотреть традиционную точку зрения.

Нам кажется целесообразным сопоставить интересующее нас название птицы Passer с русским диалектным техническим (преимущественно ткаческим) термином вороб (м. р.), вороба (ж. р.), воробы (мн. ч., по-видимому, plur. tant.) ‛мотовило’, ‛крестовина для намотки пряжи с мотовила’, ‛орудие для очертания кругов’ и т. п.

По показаниям «Словаря русских народных говоров», слово вороб ‛мотовило’ (если считать и его вариантные формы рода и числа, а также суффиксальные производные) является общерусским, распространенным в диалектах почти повсеместно: тамб., влад., новг., петерб., перм. во́роб м. р., перм., новосиб., тобол., моск., томск., новг., твер. воро́ба ж. р., перм., свердл., новосиб., томск., тобол., арханг., вят., олон., новг., петерб., твер., волог., влад., костр., ряз., пенз., тамб., тульск., калуж., симб., сарат., яросл., куйбыш. воро́бы, воро́ба мн. ч. ‛орудие для разматывания и наматывания ниток, пряжи в виде крестовины из вращающихся деревянных планок, укрепленных горизонтально на стойке’, только ‛планки крестовины’; волог., яросл., свердл. воро́бина , ворон. воро́бка , арханг. воро́бки , байкальск. воро́бушка , твер., свердл. воро́бушки , волог. воро́бцы и воробцы́ , череп. воро́бчик , тамб. воро́бье — то же, твер. воро́бьи «из названий при выделке холста», воробьи́ «в ткацком стане» [5] Филин 5, с. 101—104. .