Олег Журавлев - ЧП в роте

© Олег Анатольевич Журавлев, 2017

ISBN 978-5-4485-3328-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

В бане их уже ждали. Новенькая бледно-зеленая форма аккуратными стопками лежала на стеллаже посреди большого зала. Рядом высились горки чистого белья. В конце внушительного ряда серой кляксой темнели шерстяные портянки. Со скамьи поднялся полуголый солдат-банщик.

– Пополнение? Сколько человек?

– Пятнадцать, – ответил сержант. – Раздевайтесь. Одежду и вещи в шкафы. С собой взять мыло, мочалку… У кого их нет – выбирайте в ящике.

На полу стоял деревянный ящик. Кто-то ради любопытства заглянул в него.

– Дома я таким мылом даже руки не мыл.

– А здесь придется пользоваться, – отозвался сержант. – Ну, что стоим?

Команда возымела свое действие, и призывники заспешили снимать свои гражданские рубища. Застенчиво прикрываясь, они побыстрее проскакивали открытое пространство раздевалки и за дверью ныряли в густые клубы пара. Через минуту оттуда послышались смех, крики, обрывки шуток.

– Как пополнение? – спросил банщик сержанта.

– В службе видно будет…

У него не было настроения. Неделю назад на разводе командир полка объявил приказ: старшему сержанту Мишину Александру Ивановичу, старшине пятой учебной роты, за успехи в боевой и политической подготовке предоставить краткосрочный отпуск на девять суток. Ротный пообещал через день-два его отпустить, но тогда что-то помешало, а сегодня утром сказал: «Пока не примешь молодое пополнение, отпуска не будет». Эх, и парадку подготовил, и шинелку начистил – стала пушистой, как шуба, и подарки родным купил. Теперь жди неизвестно сколько из-за этой «зелени». Их бы вполне могли принять другие сержанты. Вот хотя бы Дронов. Грамотный замкомвзвод. Но ротный, видимо, решил перестраховаться, – с Мишина, мол, спрос больше, вот и пусть пашет. Что ж, с начальством не спорят. Обидно только, что вот так, всю радость отпуска портят.

Дверь открылась, и в раздевалку из душевой ввалились розовокожие парни. Пар клубами поднимался к потолку с их разгоряченных тел.

– Вытирайтесь и получайте белье! – скомандовал Мишин. – Кто получил белье, подходи за формой.

Парни с интересом и любопытством надевали белье, примеряли хэбэ. Смеялись.

– Мне маленькое.

Перед сержантом стоял солдат, придерживая кальсоны.

– Не застегиваются, – виновато проговорил тот.

– Одевай, что есть, – недовольно прикрикнул Мишин. – В роте найдем подходящее…

Вскоре все были переодеты. С удивлением рассматривали друг друга: одинаковые прически и одинаковое выражение глаз – радостное и вместе с тем растерянное.

– Становись! – скомандовал сержант, и через минуту строй двинулся в казарму. Морозный воздух далеко разносил нестройный топот пятнадцати пар ног, обутых в новенькие кирзачи.

…Команда «Подъем!» прозвучала как всегда некстати.

Курсанты, прибывшие несколькими днями раньше, уже одевались и поглядывали на вчерашнее пополнение. Те сонно копались в своем неумело сложенном на табуретах обмундировании, не могли попасть ногами в брюки, толкались, ссорились.

– А ну побыстрее! Что тут вошкаетесь! – прогремел совсем рядом голос старшего сержанта Мишина, и дело сразу пошло веселее. Пальцы быстро забегали по пуговицам. По полу застучали заскорузло-новые сапоги, не желая почему-то налезать на ноги.

– Да кто же так портянки мотает? – поучал Мишин курсанта. – Вот так надо. И побыстрее одевайтесь. Завтра будем тренироваться выполнять команду за сорок пять секунд.

– Ого! А если не успеем?

– Разговоры! Становись! Все в строю? – спросил он у замкомвзводов.

– У меня одного нет, – подал голос сержант Дронов. – Фролова.

– Да вон он, товарищ старший сержант, спит, – сказали из строя.

В постели мирно лежал Фролов.

– Ты что, зеленый, очумел? Команды не слышишь? – коршуном набросился Дронов на растерявшегося спросонья курсанта.

– Да тихо ты, Дронов, – урезонил друга старшина. – Это же старый знакомый, который не любит солдатского мыла и не влезает в хэбэ. Так твоя фамилия Фролов?

– Так точно, – уставившись на сержанта, прогудел тот.

– Что ж, запомнил. А сейчас даю тебе минуту на одевание. Не уложишься – пеняй на себя. Время пошло.

Проговорил он это тихо, спокойно, но от этого Фролову стало не по себе, и он трясущимися руками бросился натягивать на себя куртку, брюки. Портянки он кинул на голенища сапог и попытался просунуть ногу…