Олег Журавлев - Соска

— Странный, ух странный город!

Цезарь лежал на спине и смотрел в потолок. Тело приятно постанывало, не хотелось ничего. Только пить.

Все странности, одна за другой, опять полезли ему в голову. И самая главная странность — их совсем, совершенно, однозначно и абсолютно не интересовал найденный им город. Научная революция обитателям этого странного места была по барабану. Рапорт, который он сделал компетентной пепельнице, не принес результата. А ведь он ожидал немедленного интереса на самом высоком уровне!

Он ошибался. Всех здесь интересует только непонятный «кончик светика», на остальное им всем наплевать. А тогда какого черта…

Дмитрий Сергеевич решительно вскочил и начал торопливо одеваться. Быстрее, туда, к фонтану!

Дмитрий Сергеевич натянул снятые усилиями соседки штаны, надел рубашку и вдруг спохватился.

— Карта!

Карты не было. Ни на тумбочке, где он ее оставил, ни даже под кроватью.

В голове мерзко заверещали злые черные птицы.

Дмитрий Сергеевич бросился к выходу. Быстрее! Ничего страшного, у него прекрасная зрительная память. Главное сейчас не это. И даже не то. Главное другое.

Город был пустее пустого. Обмакнувшееся в красненькое солнце давало большие черные тени. Чувствовалось приближение холодной ночи. Дмитрий Сергеевич представил, как жители города сидят по своим убежищам, как глупые черные тараканы без усов, в ожидании голоса из динамика, и весело захохотал.

Быстро, но осторожно, а главное не это. Бесшумной тенью беглец проскользнул мимо «Москвича» с табличкой «Москвич», по грунтовке, мимо колодца (в нем чернела налитая вода, и в ней плавала луна), туда — к заветной пробоине в ограде.

Первым делом и пока не стемнело, нужно было подобрать золотой обломок пики от ворот настоящего города. Теперь у него было достаточно сил, чтобы донести обломок куда следует.

Нашел его Дмитрий Сергеевич на удивление быстро, в нескольких метрах от пробоины. Подобрав, пошел, стараясь идти размеренно, чтобы не уставать.

Ночь опустилась отовсюду и сразу. Дмитрий Сергеевич еще немного продолжил движение, но вскоре лег на колючку и уснул под магически красивым звездным небом.

И опять ему снился город. В городе тоже была ночь. С крупными звездами, сочными, чистыми. В мягком лунном свете серебром поблескивал заборчик с отломанной пикушкой. Черное небо покачивалось как перевернутый океан.

Весь следующий день Цезарь шел, шел и шел. Потом тащился, потом полз.

Белое солнышко раскачивалось из стороны в сторону, песок жегся в дырах штанов, а в небе кружились и кричали большие черные птицы.

Ровно без трех минут семь Цезарь в изнеможении перевернулся на спину и замер. Песок помаленьку проседал и ссыпался под ним, и путник сполз на добрых полметра с бархана вниз головой, прежде чем открыть глаза.

А открыть глаза было просто необходимо, хотя бы чтобы увидеть в последний раз эту щербатую пустыню, бархан и, если повезет, что-нибудь еще, например корову.

Цезарю повезло, он увидел необыкновенное зрелище. Далеко у горизонта вдруг вырос ослепительно яркий фонтан, похожий на гриб с неподвижно кипящей шляпкой.

Гриб отразился в перевернутых глазах Цезаря, поднялся вниз, до самого неба, и потух. А может быть, это всего лишь Цезарь закрыл глаза…

Через полминуты его захлестнула пришедшая оттуда горячая волна бешеного раскаленного песка.

Спустя неопределенное время эти же глаза открыл Дмитрий Сергеевич Лазарев.

Он ничего не увидел, так как оказался засыпанным серым пеплом. Пепел пах аммиаком.

Дмитрий Сергеевич легко встал и долго отряхивался, удивленно глядя по сторонам. Насколько хватало глаз, простиралась пустыня из грязно-серого хлопчатого пепла.

Карман его крепких, хотя и очень нечистых штанов что-то неприятно оттягивало. Лазарев достал оттуда ржавую железяку, кажется деталь тракторной гусеницы, а может быть просто здоровенный болт, повертел в руках и отшвырнул прочь.

В груди и в горле Дмитрия Сергеевича першило. Он почувствовал, что задыхается, схватился за шею. Пальцы нащупали кулон.

Талисман…

Дмитрий Сергеевич с интересом рассмотрел предмет. Кулон был размером с пачку опасных бритв и открывался.

Спасшийся осторожно открыл крышечку. Из кулона, как будто только этого и ждал, выпал чей-то зуб и исчез в пепельной пене безвозвратно. Помимо зуба в кулоне имелась гармошкой сложенная фольга с нанесенным на ней текстом:

«Лазарев Д.С. кличка Цезарь. Род. 1903. Член КПРФ с 1921. Спец. Археолог. Психич. Участ. эксперимента РХ8911-с. Письм. согласие дал» и много чего еще, в том числе печать и факсимиле смутно знакомого Трифонова.