Леонид Воробьев - Недометанный стог (рассказы и повести)

— Марина!

Марина вскочила, повернулась. Мгновение обе смотрели друг на друга, потом бросились друг к другу в объятия. И обе заплакали враз, вместе, заплакали громко, почти по-детски.

Марина первой пришла в себя, усадила Светлану, начала расспрашивать ее, как доехала, где оставила вещи, как сумела отыскать ее. А Светлана глядела на Марину во все глаза и видела, что Марина все та же, только стала вполне сложившейся женщиной и вроде даже еще похорошела. Светлана все приглядывалась, пытаясь обнаружить в подруге какие-то новые, особенные черты, непонятные и неприятные для нее, но не видела их. И, не удержавшись, проговорила вместо ответа на вопросы хозяйки:

— Марина, как же так? Как же так?

— А, вот ты о чем, — сказала Марина, подошла к столу, взяла пачку папирос, вынула папироску и зажгла спичку.

— Ты куришь? — удивилась Светлана.

— Да вот, курю, — как-то горьковато усмехнулась Марина. Она села напротив Светланы, закинула ногу за ногу, поставила пепельницу на пол, рядом со стулом, и, посмотрев Светлане в глаза, спросила:

— Ты мне по-прежнему веришь, Светка?

— Конечно, — почти испуганно сказала Светлана, — а как же, Маришка!

— Ну хорошо, — Марина улыбнулась. — Я тебе все как на духу расскажу и постараюсь все объяснить. Я тоже верю тебе по-прежнему и еще верю, что ты поймешь. Больше, кроме мамы, я бы никому и не сказала, потому что на меня теперь некоторые смотрят, как на женщину… — Марина махнула рукой. — А тебе все-все расскажу, поставим все точки над «и», чтобы к этому больше не возвращаться, не бередить душу. Поговорим, а потом я буду тебя отмывать с дороги, кормить. И поедем за твоим чемоданом.

Она затянулась, выпустила дым, кашлянула и начала:

— Мне, Светка, вероятно, совсем нельзя было связываться с замужеством. Во-первых, у меня нет и не будет детей. Во-вторых, я временами думаю, что я не женщина вовсе. То есть женщина-то я еще какая! — лукаво усмехнулась Марина. — Очень даже женщина. Но вот в голове у меня какой-то загиб: не могу я относиться к себе только как к женщине, и многие чисто женские черты в характере или в душе, что ли, у меня отсутствуют.

Ну, женщины любят нравиться. И я тоже, даже очень. Да все бы ничего, но не могу я, когда меня считают, как бы это выразиться, в чем-то отличной от мужчин, то есть не совсем так я выражаюсь, а… ну, бабой, что ли.

Понимаешь, мой муж очень порядочный, добрый и честный человек, хотя, возможно, и не настолько умный, как бы мне этого хотелось. Он ко мне замечательно относился, если посмотреть со стороны: его мать — сухая, но тоже очень порядочная женщина — тебе, наверно, всего наговорила. Но для меня-то его отношение совсем не замечательно.

Он меня ревновал. И вот в чем суть. Многим женщинам нравится, когда их ревнуют. Они считают, что это проявление большой любви. Я не против ревности, хотя абсолютно ее не уважаю. Я против недоверия.

Попробовала я полечиться, чтоб были дети. Съездила на грязи, но ничего не изменилось. Кажется, с той поездки все и началось. Я себя за нее потом ругала, хотя, возможно, все было к лучшему. При моем характере мы бы все равно рано или поздно расстались, только бы мучили друг друга еще не один год. А чем скорей, тем лучше.

Короче говоря, он стал мне не доверять. Я, Светка, — да ты меня знаешь — горда и уважаю других, но и себя. Я прямо не могу, когда человеку не доверяют. Это страшно! Можно жить в самой тяжелой обстановке, только не в обстановке недоверия. А при ней можно опротиветь самому себе, можно просто сойти с ума.

Причем, понимаешь, он ревновал потихоньку, ходил вокруг меня как побитый пес, сцен поначалу не устраивал. Иногда вдруг начнет: «Марина, ты всегда была верна мне, даже на курорте? Ты же красивая, и я не верю, что за тобой не волочились». Иногда начнешь успокаивать его, иногда подтрунивать над ним. И видишь, что хотя он не верит, но на время успокаивается. Часто мне казалось, что надо, пожалуй, признаться в том, чего никогда не было. Тогда бы он простил — он бы мне все простил — и успокоился, уже точно зная, что «было» и какая моя цена.

Я из него эту глупость, знаешь, как выгоняла? Всяко. То нарочно, назло ему, тучу с мужчинами, нахожусь в центре внимания, то, наоборот, возле него держусь, как собачонка на привязи. Ну, ничего не помогает. То ли он считал себя недостойным меня, а меня слишком красивой, то ли еще что… Но опять же, Светка, дело не в ревности, совсем не в ревности.

Марина смяла папироску, бросила ее в пепельницу и взяла другую.