Леонид Воробьев - Недометанный стог (рассказы и повести)

Светлана подумала и добавила:

— Нагряну-ка я к ним неожиданно. Телеграфировать не буду. Экспромтом! Принимай, Маринка!

И, счастливая, засмеялась.

И Коля засмеялся, любуясь своей золотоволосой, невысокой, полной, но стройной женой.

А подругами Светлана и Марина в свое время на самом деле были неразлучными. Светлана была красива и знала это. Но Марина была какая-то… исключительная, что ли. Первая ученица класса, умная, серьезная в меру, смешливая в меру, всегда собранная и волевая. И красивая. Подруги, пожалуй, даже не завидовали ей, как-то уж очень она из всех выделялась. У нее при абсолютно льняных волосах были большие темно-карие глаза. Студент сельскохозяйственного института Савин, одно время ухаживающий за Светланой, сказал однажды:

— У лошадей есть такая масть необычная. Изабелловая. Белой с голубыми глазами должна быть лошадь. Исключительно редкая масть. Ты, Маринка, не обижайся на лошадиное сравнение, но ты какая-то редкая. Изабелловая, что ли.

На что Марина ответила:

— А ты, Савин, совсем серый. И без единого яблока.

Светлана сейчас, вспомнила все это, а поезд вытянулся из полосы дождя, и деревни сверкали под закатным солнцем новыми домами, и крышами, и стеклами на фоне нежной зелени. И уже вставали вдали розовато-белые храмы Ростова Великого. И не спешил кончаться длинный майский день.

Пришел лейтенант, начал ухаживать за ней. Она любила, когда за ней ухаживали мужчины, но вела себя так, что невидимая грань, отделяющая дозволенное от слишком большой фамильярности, никогда не переступалась. И мужчины не решались говорить при ней пошлости, интуитивно чувствуя, что свободное и независимое ее поведение ни в коей мере не говорит об ее ветрености и легкомыслии, а является естественным выражением веселой и общительной, но сдержанной и целомудренной натуры.

Лейтенант начал:

— Хотите свежий? Делали в квартире у лисы ремонт медведь и заяц…

Она слушала анекдоты и рассказывала сама. На одной из станций в купе подсели еще две девушки. Смеялись. Распили портвейн. Коллективно поужинали: каждый внес свою лепту. И поздно улеглись спать.

Ночь прошла быстро. А ранним утром открылась Волга. И вслед за широкими полями и лугами пошли все леса да леса. Леса были большими и серьезными, но дышалось при открытых окнах очень легко, а по коридору вдоль дверей купе разгуливал душистый, хотя и сыроватый ветерок. Всем купе ходили в вагон-ресторан, сражались в карты, опять рассказывали анекдоты. И успокоились за полночь.

За Светланой теперь ухаживал не только «свой» лейтенант, но и его товарищи. И когда показались первые обрывы над уральскими реками, когда поезд стал то и дело изгибаться ужом, когда слева насыпь катилась далеко вниз, а справа вставали стены из обнажившегося желтоватого плитняка, кое-где чуть прикрытого растительностью, когда набегала недолгая темнота туннелей, Светланин чемодан в тамбур выносили уже вчетвером. «Свой» лейтенант спрыгнул первым на платформу вокзала. Другие помогали Светлане сойти, подавали чемодан, сыпали шутливыми пожеланиями. И она чувствовала себя счастливой, очень молодой, махала вслед убегавшим вагонам, а из вагонов махали ей.

Чемодан она оставила в камере хранения и пошла знакомиться с городом. Из давних писем Марины она знала, что ее муж работает ведущим инженером на крупном заводе (таким и должен быть муж у Марины, а как же?), что у них отличная квартира и мебель, что с ними живет свекровь.

Светлане не хотелось представляться и объяснять все свекрови: она решила подождать конца рабочего дня, явиться экспромтом, а потом они с Мариной съездят за чемоданом. Она пошла по городу, отыскала парикмахерскую и сделала укладку, благо все горожане были на работе и ждать пришлось недолго. Пообедала в ресторане. Сходила в местный музей, обошла рынок и некоторые из магазинов. Купила несколько тюльпанов и направилась к Марине.

Дом был обычным, пятиэтажным. Светлана поднялась на второй этаж, позвонила в двадцать четвертую квартиру. Дверь открыла высокая ширококостная старуха с полным белым лицом. Она взглядом и видом своим выразила изумление при виде молодой женщины с сумочкой и букетиком тюльпанов в руках. И пригласила войти.

Светлана вошла и прошла в комнату за старухой. Мебель действительно была отличная, квартира большая. Светлана спросила:

— Алексей Мишин здесь живет?

— Здесь, — сказала Маринина свекровь, продолжая пытливо разглядывать незнакомку, — но его сейчас дома нету, он в командировке.