Гумер Баширов - Честь

Добрые начинания нового секретаря скоро дали себя знать. Район стал выполнять планы и вскоре был причислен к передовым. В колхозных стадах появился невиданный до того породистый скот. На пустырях зазеленели молодые сады. От районного центра в четырех направлениях побежали мощеные дороги. В самом Якты-куле в нескольких колхозах заработали электростанции, кое-где появились кирпичные заводы.

Вместе с колхозами богатели и сами колхозники.

Но как? Вопрос этот был немаловажный. Рос достаток, а они держались старинки. Одежду шили по-дедовски, избу ставили, как сто лет назад, делили ее только на горницу да малую половину. Потолок был низкий, окна маленькие, пазы меж бревен лохматились паклей, давая приют сонмищу тараканов. Посреди избы громоздилась печь, на которой вечно сушились валенки и всякое тряпье. А по полу, задрав хвосты, носились теленок да козлята. Правда, не в диковинку были швейные машины, патефоны, радиоприемники, но в целом культура была невысокая.

Значит, недостаточно планировать только экономику района, нужно еще строить и быт колхозника, вывести его из-под темного навеса старины на широкую светлую дорогу.

Бюро райкома слушало теперь наряду с другими вопросами и такие, как архитектура колхозной деревни или социалистическая культура в быту колхозника. В колхозы то и дело наезжали инженеры, архитекторы, художники. Созывались совещания, и на них спорили о том, какие строить колхозные дома, сколько должно быть в них комнат, сколько окон, не пора ли отказаться от соломенной кровли и нельзя ли самим производить черепицу, не пора ли колхозникам начать строить каменные дома.

Большие, широкие задачи стояли перед районом. Но началась война...

Мансуров шел, посвистывая, по опушке леса. Неунывающий, не поддающийся, казалось, трудностям человек, он только сам знал, каково руководить во время войны районом. Прошлым летом в деревне остались лишь женщины, старики да дети. Он должен был предвидеть, не допустить, чтобы в сердца людей вселилась растерянность. А он не учел всего, что нужно. И вот впервые за многие годы район задолжал, недодал государству хлеба.

Дни и ночи работал Мансуров, преодолевая тысячи трудностей. И когда ему становилось невмоготу и уже хотелось крикнуть: «Нет больше сил!» — перед ним вставали идущие на смертельную битву советские воины, и он твердо говорил: «Надо выдержать, надо, надо!..»

Напряженный труд, бессонные ночи оставили на нем свой след. Две глубокие морщины прорезали лоб, серым налетом покрылась голова. Но где бы ни появлялся этот крепко сбитый, широкоплечий человек, повсюду вместе с ним приходили уверенность, непоколебимость, и люди спокойнее смотрели будущему в глаза.

Как всегда, свои силы Мансуров черпал на колхозных полях, в людях труда. И теперь, когда он смотрел на усердие подростков, идущих рядом с бороной, на умудренных стариков, измеряющих пашню, на розовощеких девушек, успевших посмуглеть на вешнем ветру, он знал — вот его армия!

С ними он должен победить!

Не успел Мансуров отойти от участка Нэфисэ, как увидел странный обоз: в телеги были запряжены разномастные коровы. А все шествие вел величавый пегий бык. За ним, помахивая вожжами, шла рыжеволосая девушка в сапогах и в защитной гимнастерке, подпоясанной ремнем. Мансуров сразу узнал в ней Гюльзэбэр. Эта шустрая девушка была одновременно и учительницей и вожаком байтиракских комсомольцев, а когда нужно было, она становилась возчиком бороновальщиком, сгребальщицей или пахарем.

Достигнув леса, Гюльзэбэр повернула подводы на пашню, к сеялкам, а сама подошла, утирая потное лицо, к Мансурову.

— Здравствуйте, Мансуров-абы!

— Здравствуй, Гюльзэбэр! — Мансуров кивнул в сторону обоза. — У вас, я вижу, начали хорошее дело. Не ты ли придумала запрягать коров?

Выражение лица Гюльзэбэр было весьма деловито. Краем глаза она следила за тем, куда и как заворачивают телеги.

— Все вместе, Мансуров-абы, — быстро ответила девушка. — Вчера к нам на комсомольское собрание пришел сам Тимери-абзы. Говорит: «Дети!» — Гюльзэбэр весело рассмеялась. — Он всегда нас так называет. «Дети, говорит, у нас лошадей не хватает, чтобы возить семена. Сев затягивается, земля сохнет. Вся надежда на вас. Помогите, дети!» Ну вот! Мы подумали, поразмыслили... Что делать? Затягивать сев никак нельзя. А у некоторых коровы уже были приучены к упряжи. Вот мы на них и решили возить семена... Хорошо ведь, Мансуров-абы?