Федор Панфёров - Волга - матушка река. Книга 1. Удар

Бюро обкома состоялось в два часа в конференц-зале, расположенном рядом с кабинетом Акима Морева.

За длинным столом, покрытым синим сукном и уставленным пепельницами, графинами с водой, сидели члены бюро обкома. Во главе стола — Аким Морев, по правую его сторону — Пухов. Он, видимо, недавно встал с постели: складка, образовавшаяся у виска, еще только-только расходилась. Дальше примостился у стола маленький председатель облисполкома Опарин. Рядом с ним — редактор областной газеты «Приволжская правда» Рыжов, высокий, статный и чем-то похожий на девушку. По левую сторону от Акима Морева начеку — Петин.

Среди множества лиц выделялось лицо Сухожилина. Этот снова вошел в норму, успокоился: по распоряжению Акима Морева в горком была послана комиссия во главе с Пуховым, и она разобралась во всем, что напутал Сухожилин, восстановив на работе абсолютное большинство сотрудников. Правда, Сухожилин после этой истории краем уха слышал сочиненные о нем анекдоты и сокрушался по поводу того, что «авторитет надломился», и потому долгое время находился в состоянии задумчивости и растерянности. А вот теперь он сидит за столом и через стеклышки пенсне победоносно поблескивает глазами: вчера им получено официальное «уведомление» (он так и сказал жене: «уведомление») о том, что его статья «Роль Советского государства в построении коммунизма» принята и будет напечатана в очередном номере московского журнала «Вопросы философии». Вот об этом еще никто из присутствующих на заседании не знал, и Сухожилин торжествующе посматривал на всех, думая: «А-а! Как вы все охнете, когда прочтете мою статью».

Здесь же, в зале, находились и те, кого пригласили выступить по вопросу, поставленному Еленой Синицыной: заведующий здравотделом, директора крупнейших больниц, знаменитый в городе ветеринар профессор Уралов, известный всей стране своим препаратом «Мазь Уралова», применяемым при гангренозных заболеваниях и принесшим немалую пользу во время Отечественной войны, и другие, как их звал Пухов, «местные светила науки». А на противоположном конце стола, лицом к Акиму Мореву, сидела Елена Синицына.

Все с любопытством смотрели на нее, на эту молодую, красивую женщину, и смотрели всяк по-своему: Аким Морев и Пухов — с уверенностью, Сухожилин — с брезгливой усмешкой, говорящей: «Только из пеленок выскочила, а уж собирается мир перевернуть». Профессор Уралов, убеленный сединами, смотрел на нее с недоверием и в то же время с затаенной надеждой: он сам уже не первое десятилетие бился над проблемой лечения лошадей, зараженных инфекционной анемией.

«А может быть, вот они-то и проникнут в тайник, над которым я столько лет бился», — думал он, глядя на Елену Синицыну.

Все смотрели на нее, на Елену Синицыну, и она не знала, куда ей деться, и все ждала, когда же откроет заседание Аким Морев: люди за столом перестанут на нее смотреть, как на диковинку. «Ну же, начинайте!» — хотелось ей крикнуть… Но Аким Морев углубился в папку с бумагами, затем о чем-то пошептался с Пуховым, пронизывающим взглядом посмотрел не на Елену Синицыну — это она заметила, — а куда-то в сторону.

«Он почему-то мною недоволен. Неужели догадался, что вчера под его окном была я? Ой, как нехорошо: сочтет меня за ветреную, да и на все дело посмотрит как на предлог пробиться к нему». Эта мысль вдруг так обожгла Елену, что она задрожала, а лицо ее побледнело.

Глаза Акима Морева неожиданно встретились с ее взглядом и засветились. Он даже легонько кивнул головой, как бы говоря: «Ничего, не робейте: мы с вами», — и заговорил, поднимаясь из-за стола:

— Сегодня у нас, товарищи, на повестке дня как будто необычайный вопрос — вопрос, касающийся области микробиологии. Но, мы полагаем, вскоре проблемы науки станут обычными на наших совещаниях. Они, эти вопросы, вероятно, будут самой жизнью выдвинуты на обсуждение, и не раз, не два, а десятки и сотни раз: без глубокого знания микробиологии, химии, физики, медицины, биологии и даже космогонии мы не сможем познать и заставить служить народу силы природы, стало быть, построить коммунизм в нашей стране. На нашем совещании мы ставим вопрос, затрагивающий область микробиологии, не только для того, чтобы заняться лечением лошадей от инфекционной анемии, но и потому, что в дальнейшем микробиология должна сыграть огромнейшую роль в сельском хозяйстве. Уже ныне ученые-микробиологи открыли бактерию, которая, попав на поле, при всех условиях обеспечивает повышение урожайности на десять — пятнадцать процентов.