Виталий Закруткин - Плавучая станица

В своей собеседнице Зубов сначала не заметил ничего примечательного: это была добродушная, скромная русская женщина, о себе она говорила нехотя, смущаясь, но то, что она сделала, поразило Зубова своим значением.

— Значит, проблема разведения белуги решена? — спросил он.

— Да, в основном решена, — ответила женщина, — хотя кое-какие вопросы еще следует доработать. Во всяком случае, белугу мы спасем и не дадим ей исчезнуть из наших водоемов.

Она помолчала и добавила, улыбаясь:

— В этом немалая заслуга и вашего учителя Щетинина. То, что он делает, очень важно, особенно сейчас, когда вопрос о массовом разведении белуги еще находится в стадии окончательного разрешения…

Здесь же, в этой лаборатории, Василия познакомили с худенькой, кутающейся в шерстяной платок сотрудницей, которая недавно закончила интересные опыты по выращиванию молоди белорыбицы в прудах, а затем стала выращивать ее совместно с карпом и добилась замечательной комбинации для зарыбления колхозных водоемов.

— Понимаете, — сказала она Зубову, — белорыбица кормится сорной рыбой, которая в своем питании конкурирует с карпом. Теперь, после решения вопроса о совместном выращивании, колхозники будут получать из своих прудов в несколько раз больше карпа, чем прежде…

Посещая занятия на курсах, Василий и Груня все более глубоко понимали огромный размах рыбного хозяйства страны. Они всматривались в расцвеченную флажками карту, на которой обозначались советские рыболовные промыслы, и им казалось, что они стоят на вершине высочайшей в мире горы и видят отсюда все, что делают рыбаки от Тихого океана до Каспия и от снежного Шпицбергена до их родного Дона.

Они видели все четырнадцать морей, омывающих берега Родины, видели протянувшиеся на многие сотни тысяч километров реки, миллионы гектаров озер, тысячи больших и малых рыболовных судов, бороздящих под советским флагом моря и океаны.

Стоя у карты, они представляли, как на китовых пастбищах, окружающих ледовый материк Антарктиды, гарпунеры китобойной флотилии «Слава» бьют финвалов, кашалотов, синих китов и вытапливают из них тысячи тонн жира; как советские траулеры, плавая в Баренцевом море, ловят треску и пикшу; как великое множество закаленных в бурях рыбаков промышляет у берегов Камчатки, на Сахалине и на Курильских островах, в заливе Фришгаф и на Аральском море. Они представляли, как летчики рыболовной разведки по темно-серым пятнам в толще воды находят косяки сельди, по черным точкам на льдинах — нерпу, по длинным светло-дымчатым полосам — стаи сардин.

Изучая музеи и кабинеты, Зубов и Груня ясно представляли невиданно высокий уровень техники рыбного хозяйства. Перед ними стояли в моделях и в натуральном виде сотни замечательных машин и приборов: передвижные ледодробилки с электродвигателем, гидроэлеваторы для перекачивания рыбы, ленточные транспортеры, тяговые лебедки для неводов, механизмы для посола, охлаждения и замораживания рыбы, дымогенераторы для копчения, рыбомоечные барабаны и рыбоукладочные автоматы, эхолоты для фиксирования на морских глубинах рыбных косяков, обжарочные печи на консервных заводах, машины для сортировки и разделки рыбы — множество тяжелых и легких механизмов, созданных советской наукой для рыбного хозяйства страны.

Пораженные титаническим размахом всего, что они увидели, Зубов и его жена с грустной нежностью вспоминали свою маленькую, затерянную среди степей и займищ станицу, и она показалась им едва заметной, почти невидимой отсюда точкой.

— Вот, Вася, — вздохнула Груня, — куда нашей станице до всего этого!

— Да-а… — задумчиво протянул Василий.

Но в то же время, думая о размахе рыбного хозяйства, о характере различных морских и речных промыслов, Зубов понял, что далекая плавучая станица, с ее людьми, тонями, рыбацкими дубами и каюками, с ее рыбцехом, причалом и рыбными нерестилищами в тиховодной реке, тоже составляет малую частицу великого целого.

Он понял, что тысячи таких, на первый взгляд неприметных, станиц и хуторов, сел и деревень, разбросанных на Волге и на Дону, на Кубани и на Днепре, на Амуре и на Урале, на Куре и на Енисее, на многих реках Советской страны, как раз и составляют внутреннее речное рыбное хозяйство и ежегодно дают народу миллионы пудов ценной рыбы.

— Нет, милая, — убежденно сказал он Груне, — наша станица тоже кое-что значит. Таких, как мы, много. Очень много. И если Голубовская, а потом Судачинская, а потом третья станица, пятая, двадцатая, сотая перестроят свое хозяйство и начнут планомерно выращивать рыбу — посмотришь, что будет!