Александр Розен - Почти вся жизнь

— Слышу, — все так же сухо сказал Лебедев.

— Я здесь, рядом, я сейчас зайду!..

— Не ст о ит тебе затрудняться, — ответил Лебедев и повесил трубку.

— Ничего не понимаю, — сказал Владимир Павлович девушке.

— Да-а, действительно…

Что это означало? Владимир Павлович, все еще держа в руках трубку, суетился, дул в микрофон — словом, вел себя недостойно.

Ну, хорошо, Леня Лебедев всегда был суховат, а эта служба высушила его еще больше… Но ведь они не виделись двадцать лет! Может быть, Лебедев обиделся? Владимир Павлович не любил писать писем… Но он все-таки несколько раз писал в Энск, а вот ответов не получал. Почему? Что случилось?

— Я записала вам адрес Ильи Матвеевича Рябинина, — сочувственно сказала девушка. — Тысяча девятьсот десятого года рождения, строитель. Он?

— Да-да… Он…

— У него есть телефон…

— Не надо никакого телефона. Где он работает?

— Квартал отсюда. Они там школу строят. Конторка в первом этаже…

С трудом балансируя по шатким мосткам, Владимир Павлович добрался до конторки. У входа в дощатый загончик сидели два ремесленника и ели огромный арбуз. Увидев Владимира Павловича, они встали и вытерли руки о фартуки.

— Илью Матвеевича? Сей момент…

— Скажи — старый друг приехал из Москвы… Живо!

Другой паренек, с интересом глядя на Владимира Павловича, спросил:

— Вы, дяденька, правда из Москвы будете?

— Ну конечно, правда, — ответил Владимир Павлович, улыбаясь. — А что?

— Да так, чего-то не похоже… На прошлой неделе к нам двое из Москвы приезжали. Все с Ильей Матвеевичем спорили. Вот видите, барельефы великих людей? Говорят, перерасход для государства. Илья Матвеевич тоже не молчал… Это, говорит, храм науки. Чуть друг дружку в клочья не порвали. Он у нас боевой, Илья Матвеевич. Не смотрите, что старик… Вот — бежит, — сказал паренек, головой показав на окно.

— Рябинин?

— Ну да… Он разве у нас ходит, он у нас бегает.

И в самом деле, дверь резко распахнулась, и на пороге показался Рябинин. «Как он мало изменился, — успел подумать Владимир Павлович. — В этой курточке — черт знает из какого материала… И черные глаза, и взволнованный взгляд…»

Владимир Павлович, широко раскрыв объятия, сделал шаг вперед. Он сделал шаг вперед — и остановился. Взгляд Рябинина был и без слов совершенно ясен. Этот взгляд говорил: «Назад. Никаких дружеских объятий. Назад».

— Ну привет, привет, — сказал Владимир Павлович.

Рябинин резко повернулся и зашагал в сторону от конторки. Мальчишки засмеялись:

— Дяденька, давайте мы вас проводим.

— Какое хамство! Гнусное, грубое, глупое, провинциальное… — громко сказал Владимир Павлович и, выйдя на улицу, повторил: — Какое хамство!

«Верно, он всегда был какой-то шальной, — думал Владимир Павлович о Рябинине. — Но сегодня… просто в голове не укладывается…» А ведь прощались они горячо. Рябинин восторженно отнесся к светлому будущему своего друга и предсказывал славное возвращение в родной город. «Поезжай, поезжай, Володька, ты найдешь свое счастье — я уверен в этом» — так говорил Рябинин. Что делает жизнь на одном месте, на приколе, привычка к одним и тем же людям, отсутствие сильных впечатлений.

Если бы московские друзья знали, как встретили человека в родном городе! При одной только мысли об этом Владимир Павлович густо покраснел.

Нельзя так расстраиваться, говорил он себе, это вредно для здоровья. Чего доброго, у него самого может случиться инфаркт. Надо выяснить, что случилось с Лебедевым и Рябининым. Неужели же просто зависть? Но может, их кто-нибудь по его поводу неверно информировал? Надо выяснить. И помочь в этом деле может Саша Жилин. Ведь они в свое время были закадычными друзьями.

Они были знакомы со школьной скамьи и дружили, пожалуй, с первого класса. Саша был самый приветливый и самый добрый мальчик. Поделиться завтраком, помочь приготовить урок и вообще выручить в беде — вот это и был Саша. Владимиру Павловичу он помогал по русскому письменному, а когда умерла мать Владимира Павловича, он жил у Жилиных и спал на веранде с разноцветными стеклами. Они не расставались целый месяц, и все знали — куда Володя, туда и Саша.

Что ж! Тем хуже для Лебедева и Рябинина. Уж с Сашей он проведет время! А пока что… Пока что — время погулять по городу, спуститься к Волге, выкупаться… Все-таки он волжанин и не боится простудиться в сентябре. На набережной можно где-нибудь закусить… Саша Жилин накормит обедом — это ясно, но закусить все-таки необходимо. И он направился к Волге, подбадривая себя и стараясь всячески улучшить свое настроение. Но, проходя мимо справочного киоска, не выдержал: