Альберт Гурулев - Осенний светлый день

А земля и в Арктике земля, ей рожать требуется. И вот замеревшая, затаившаяся земля терпеливо ждет своего часа, ждет, когда Север умерит свой нрав. И потому одно из главных качеств арктической жизни, если она не хочет закончиться, — терпение.

Когда к чему-то стремишься, то рано или поздно стремление твое сбывается. Сбывается вроде бы само по себе, но за всем этим стоит логическое завершение постоянных, заметных и незаметных, усилий. Быть может, поездка и дальше откладывалась бы на потом, но по стечению обстоятельств получалось, что и с дефицитным временем все обошлось, и не помешали никакие важные и сверхважные мероприятия, и здоровье позволило, и время для поездки подошло самое что ни на есть лучшее — конец марта, и…

А у Валентина Распутина эта поездка и вообще совпадала с творческими планами. Его глубинный интерес к Сибири, активная озабоченность сбережением национальной памяти, национальных особенностей русского человека, русского характера привели его к долговременной работе над очерковой книгой о Сибири, о ее заповедных местах, где Сибирь хоть в малой степени, но сохранила свою неповторимость, самобытность. И как тут обойтись без знакомств с индигирскими понизовщиками.

В общем, билеты куплены, с якутскими друзьями-приятелями поездка обговорена, дорожные сумки упакованы, машина в аэропорт заказана. Делать нечего, надо ехать.

Это, похоже, даже хорошо, что поездка на Север выпала далеко не сразу: интерес к Русскому Устью окреп, пустил корни в душе, удалось полистать-почитать об Арктике, о землепроходцах и непосредственно о Русском Устье. Удивительно, но в личной библиотеке Валентина как бы случайно нашлась книга В. М. Зензинова «Старинные люди у холодного океана», изданная в Москве еще в 1913 году, книга крайне редкая. Пожалуй, что это первая наиболее серьезная работа, рассказывающая об устье Индигирки и русских индигирцах.

Вот что пишется в предисловии к этой книге.

«Ему (Зензинову) удалось самому прожить с людьми, которые не знают и не хотят знать изменчивой судьбы веков, которые живут, вне сомнения, так же, как и их пращуры, впервые пришедшие к Ледовитому океану на Индигирку, возможно, еще при Иване Грозном и уж не позднее царствования Алексея Михайловича. За эти 300—350 лет они подверглись здесь, в царстве норд-оста, снега и льдов, своего рода анабиозу: застыли со всем укладом своей жизни, своей мысли и своего говора и оттаять пока не могут.

Грустно ли это, нормально ли — вопрос другой. Но раз факт существует, он приобретает ценность чрезвычайно выдающегося явления. Я думаю, что археолог считал бы для себя величайшим счастьем, если бы, раскопав могилу XVI-го или XVII-го веков, он мог хоть сколько-нибудь правдиво облечь вырытый им древний скелет в надлежащие одежды жизни, дать ему душу, услышать его речь. Древних людей в Русском Устье ему откапывать не надо. Перед ним, в Русском Устье, эти древние люди как бы и не умирали».

Удивительно!

Со времени опубликования книги прошло более семидесяти лет, за эти годы авиация сделала самые отдаленные медвежьи углы близкими и доступными, цивилизация стерла во многом приметы местной жизни, и, конечно, надежды на сохранность этого «музея древности» не было.

И верно — нет музея. Или почти нет. Начать хотя бы с того, что ощущения дальности, оторванности Севера от материка особенно и не чувствуется. Если еще совсем недавно путь от Иркутска до Якутска даже на самолете занимал не один день, не говоря уже о пути по земле и далее сплавом по Лене, то сейчас и вздремнуть в самолете по-доброму не удается: за те всего два с половиной часа, которые требуются на взлет, перелет и посадку, сильно-то не разоспишься. Еще не отошел человек от иркутских воспоминаний, как уже: «Граждане пассажиры, прошу пристегнуть привязные ремни, наш самолет…» И уже в иллюминаторы светит с аэровокзала неоновыми буквами слово «Якутск». Дальнейший путь — тоже ничего особенного: перелет, занявший чистого времени в воздухе немногим больше четырех часов, и вот он, поселок Чокурдах — центр Аллаиховского района, откуда рукой подать до Русского Устья — самого северного поселка нашей страны. Дальше — лед, торосы, Северный полюс, Канада.

Следуя традициям путевого очерка, здесь, пожалуй, нужно сказать несколько слов о районе. По якутским понятиям район маленький, всего чуть больше ста семи тысяч квадратных километров. Расположен за Полярным кругом. Население меньше шести тысяч. Ведущее место в экономике района — оленеводство, пушной и рыбный промыслы.