Варлен Стронгин - Вечный всадник

— У вас все? — подняла голову фигура.

— Все, — пораженный неожиданным вопросом, растерянно выдохнул учитель.

— Хороший монолог. Трогает! — заключила фигура. — Наверное, недавно написан. Я его не встречал в сценарии.

— В каком сценарии?! — выпучил глаза учитель.

— В сценарии завтрашнего концерта. Вы, разумеется, участвуете в нем? — сказала фигура.

— Нет, я утром улетаю домой.

— Зачем тогда вы пришли сюда?

— Прощаться.

— С кем?

— С вами, то есть с домиком, — поправился учитель, приходя в себя и пытаясь разглядеть в темноте очертания домика. — А как здесь оказались вы?

— Пришел репетировать.

— Что?

— Свою роль. Завтра здесь состоится концерт, посвященный Лермонтову. Разве вы не слышали об этом?

— Слышал. Но почему вы репетируете так поздно?

— Потому что вечером здесь никого не бывает. И к тому же не столь душно, как днем.

— Простите, но вы и Лермонтов — одно лицо!

— Это так. Меня даже приглашали сниматься в фильме о Лермонтове. Я прошел кинопробы, был счастлив, считал, что наконец-то мне повезло, я сыграю роль, о которой мечтал всю жизнь, но… Заболел режиссер и уже не поднялся. В кино так бывает. После смерти режиссера начатая им работа не продолжается.

— Это я понимаю, но вы же спрашивали у меня — от кого я пришел — и называли князя Васильчикова?!

— Да, я так в шутку называю своего товарища. В каждом концерте он играет роль князя. У нас с ним была назначена репетиция, но он может играть с листа, наверно, потому и не явился сюда. А мне перед выступлением нужно порепетировать в декорациях, в костюме, вжиться в образ.

— Значит, вы тоже артист?

— Артист. Играю простаков в местном театре музыкальной комедии. Драматического театра у нас нет, и он вряд ли когда-нибудь откроется. Курортное место. Тут существует мнение, что отдыхающие должны только развлекаться. Никаких переживаний. Близко отсюда в Ессентуках построили прекрасный театр, но там в основном выступают эстрадные гастролеры. Я играю одни и те же роли, но не унываю. У меня есть отдушина. Раз в год двадцать седьмого июля, как на праздник, я иду к домику Лермонтова и читаю там стихи от его образа… Мне верят. Мое чтение волнует слушателей. Их бывает много. Приходят отдыхающие, съезжаются поклонники поэта со всех Минеральных Вод. Приползает едва ли не в буквальном смысле слова глубокий старичок, ему под девяносто, рассказывает, что в двадцатые годы он знавал падчерицу генерала Верзилина Эмилию. Она дожила до нашего времени и пыталась сохранить домик Лермонтова в неприкосновенности, туда хотели вселить пожарную охрану, но она не допустила. Было это так или иначе — сейчас сказать трудно. Другой старичок, в прошлом парикмахер, утверждает, что стриг Сергея Есенина, который приезжал в Кисловодск вместе с Айседорой Дункан. Сверили время, и оказалось, что в эти дни Есенин находился за границей. Но парикмахер клянется, божится. Наверно, ему очень хотелось постричь Есенина — и с годами мечты в его голове превратились в быль, которой не было. А вы говорили о Лермонтове очень убедительно и логично.

— Я прочитал много библиографической литературы, воспоминания современников, кое-что сам додумал! — не без гордости признался Игорь Анатольевич.

— Значит, я не случайно принял вас за новоиспеченного Андроникова, который приехал на концерт и, как и я, пришел репетировать, — улыбнулся артист. — Вы знаете, я тоже думал о том, почему никто не предотвратил ту страшную дуэль. Впрочем, история богата подобными фактами. Надо учесть, что тогда Пятигорск был маленьким городком, и не столь удивительно, что в нем не нашлось человека, который помешал бы смертельному поединку. Другое дело — Италия. Целая страна! Эпоха Возрождения! Все знают, что Леонардо да Винчи и Микеланджело ссорятся между собой, враждуют, особенно волнуется Микеланджело, не упускает случая уколоть Леонардо, унизить его и даже обругать. Считает, что Леонардо в своей работе копирует жизнь, а сам он заново создает ее. Пытается доказать, что его соперник ничтожество. И что же получается в результате? Одного грызет злоба, другого сжигает незаслуженная обида. Оба нервничают. А с разбитыми нервами не столь хорошо работается. Особенно творческому человеку. По себе знаю: потреплют нервы — уже не так репетируешь. Не на том уровне. А если большой талант нервировать? Можно двух-трех шедевров недосчитаться! И обидно до ужаса, и поразительно, что во всей Италии не нашлось человека, который сказал бы: «Леонардо и Микеланджело, вы гении! Что? Ладно. Микеланджело, вы более гениальны. Но вы оба великие художники. Пожалуйста, соревнуйтесь, но честно, не оскорбляйте друг друга. Живите в дружбе, уважении и творите на благо всех людей!» Неужели некому было их помирить? Неужто не нашлось человека?!