Анатолий Полянский - Село милосердия

Комиссар, ведущий колонну сводного батальона, остановил зенитки. Подбежавший к нему капитан стал что-то горячо доказывать, отчаянно размахивая руками. Майор перебил и, сердито поблескивая стеклами очков, распорядился:

— Пойдете с нами как артиллерийское прикрытие!

— Но мне комдив приказал, — растерянно воскликнул капитан. — Нас ждут в квадрате…

— Выполняйте последний приказ! — оборвал майор. — Сколько у вас снарядов на орудие?

— Шесть-семь, не больше. Это НЗ.

— Негусто, — помрачнел майор. — Считайте, что время расходования НЗ наступило. Стрелять только по моей команде.

Одна за другой покидали Борисполь сводные колонны рот и батальонов. В одной из них оказались Поповьянц и Бумагина. Медсанбат (вернее, те несколько машин и повозок, что уцелели при отступлении), попав под обстрел, был рассеян и практически перестал существовать. Очередная бомбежка застала их на одной из центральных улиц. Спасаясь от осколков, Поповьянц и фельдшер рванули в ближайший двор. Оба втиснулись в щель, где уже было полно народу. Прижавшись друг к другу, они переждали налет и когда, измазанные вязкой глиной, выбрались наверх, Сара улыбнулась:

— Ох и вид же у вас, Рафаэль Степанович! С такими руками да в хирургическую…

Поповьянц поглядел на девушку и с облегчением подумал: замечательно, что она не теряет присутствия духа. Только за сегодняшний день они уже трижды попадали под бомбежку. Этого достаточно, чтобы выбить из колеи любого. Хорошо, что у него такая мужественная спутница. Держится молодцом. С ней не пропадешь.

Бумагина в свою очередь отметила выдержку врача. Ей, прошедшей финский фронт, да и теперь хлебнувшей окопного лиха, было не привыкать. А вот за Поповьянца она опасалась: к бомбам непривычен, вполне могут сдать нервы. Он ведь совсем молод. Лицо худое, подвижное. Выражение его постоянно меняется: то хмурое, неприветливое, то вдруг веселое, озорное. Черные, как маслины, глаза, высокий лоб и вьющаяся смолистая шевелюра. Руки не находят себе места. А пальцы замечательные, настоящие пальцы хирурга…

— Надо уходить, — сказала Бумагина, с тревогой прислушиваясь к разрывам снарядов и треску пулеметных очередей, доносившихся с северной окраины города.

— Наседают немцы. Наши тут долго не продержатся, — согласился Поповьянц. — Погоди, я сейчас…

Он подбежал к покореженной взрывом санитарной машине. Кузов был цел, и там вполне могли сохраниться хоть какие-то медикаменты, перевязочные средства. Без них, подумал Поповьянц, какой же ты врач! Он не ошибся. В машине оказалась сумка санинструктора, укомплектованная всем необходимым.

— Порядок, — крикнул он спутнице. — Теперь мы вооружены!

Им встретился командир со шпалой в петлице. Он собирал отставших от своих частей бойцов и, узнав, что Поповьянц и Бумагина медики, предложил:

— Присоединяйтесь к нам. Нужны! Формирую отряд. Пойдем на прорыв!..

Извилистая, стиснутая заборами улочка вывела их отряд в поле. За утопающими в деревьях домишками начиналось жнивье с редко разбросанными копенками. Снопы тонули в грязи, а между ними, как рваные раны земли, темнели воронки, уже заполнившиеся водой. Снова пошел дождь — мелкий, нудный, въедливый. Дорога, и без того исполосованная колесами машин и повозок, превратилась в нечто невообразимое. По обе стороны ее валялась разбитая техника, перевернутые телеги, конские трупы. Некоторые машины казались даже исправными, но со всем, что мешало движению, расправлялись безжалостно.

Впереди показалась железнодорожная насыпь. Она шла перпендикулярно их маршруту. Неподалеку от переезда маячила скособочившаяся будка. Половина шлагбаума с помятым фонарем была задрана в небо.

Внезапно на насыпи в двух местах часто-часто замельтешили огоньки. Рядом с Поповьянцем вскрикнул боец, потом другой. Колонна, попавшая под пулеметный обстрел, рассыпалась, залегла.

— Эх, пушечку бы сюда, — с тоской сказал командир отряда, пристроившийся возле врача в кювете. — Разнесли бы их к чертовой матери!

— Тут совсем близко орудия есть, товарищ капитан, — сообщил лежащий неподалеку боец.

— Позови кого-нибудь из артиллеристов, — распорядился капитан. — Лучше командира.

Через несколько минут следом за бойцом в кювет скатился младший лейтенант, представившийся командиром взвода управления 112-го артдивизиона Крутских.

— Сможешь подавить пулеметы? — спросил капитан.

— Смогу, — отозвался младший лейтенант. — Шлагбаум у нас пристрелян. Вот только снарядов…