Юрий Мейгеш - Жизнь — минуты, годы...

Здорово, старина, дай лапу! Ого, я вижу, ты успел набраться до чертиков. Завидуешь? И для тебя осталось, садись. С пьянчугой мне бы не очень хотелось сидеть за одним столом. Не дразни, слышишь, не дразни, не то искусаю всего — гар-р-рр… О, да это же прекрасно! Ну-ка, еще разок. Гар-рр-р-р… Великолепно, только не сбивайся на фальцет. Низкий тон солиднее, никогда не забывай о своем достоинстве. Ну, еще разок, последний. Р-р-р-р… Вот за это, брат, я с тобой могу и выпить.

Упавшее на столик яблоко подскочило, как теннисный мячик, и ударилось о пустую бутылку. До утра было еще далеко, но край небосклона уже чуть тронула прозелень. За соседним столиком дремали, обнявшись, Пирика и Мишка. Василий Петрович, силясь вырваться из состояния ужасающего одиночества, вызывавшего желание кричать на весь мир, уронил голову на стол и тоже попытался заснуть.

Ночь оставила измятую постель, обшарпанные стены, старый шкаф, серое махровое полотенце и алюминиевый тазик с вмятиной. Ничего не оставила от сказочного хрустального дворца. Во все щели помещения вползал непредвиденный прозаический день, будничный день. Она надела на себя его серый джемпер и сразу показалась в нем пополневшей. Серый цвет ей очень шел. В том, что она без разрешения взяла его джемпер и что выглядела пополневшей, утомленной, было что-то трогательно-семейное, радовавшее их обоих.

С хозяйкой не попрощались, чувствовали себя как-то неловко, тихо прикрыли дверь и торопливо прошли под окнами. На автобусной станции их встретило только что взошедшее белое солнце, горы тоже были белыми от солнца. В автобусе сели на разные места — так надо было начинать день… А так ли?.. Им сейчас как-то трудно было поверить в то, что был вчерашний день с дождем и солнцем и что была короткая летняя ночь.

— Ты запомнила адрес?

— Воссоединения, двадцать один.

— Сегодня среда, двадцать первое число.

— Сегодня — наш день.

Навстречу автобусу проплывали росистые поля и черепичные кровли селений, бежавшая вдоль дороги река не журчала, а деревья стояли согнутыми в одну сторону, по течению реки, и были еще чуть-чуть хмельными от ночного сна.

ШЛА РЕПЕТИЦИЯ «ЛЕГЕНДЫ О ЛЮБВИ».

Зал был пуст, он казался каким-то притаившимся, ожидавшим чего-то необыкновенного, такого, что должно было откуда-то вот-вот появиться и заполнить его пустоту.

По слабо освещенной сцене уныло передвигалась, шаркая босыми ногами, колонна изнуренных людей, сопровождаемая мерным голосом невидимого рассказчика:

«Это было давным-давно, так давно, что того далекого времени уже никто и не помнит. Как-то собрались люди вместе и пошли искать далекую счастливую страну, в которой царствует любовь. Шли они долго, долго, устали все страшно, потому что дорога была длинная и трудная, а когда до цели их пути оставалось совсем немного, когда уже страна эта показалась на горизонте, злой Чернокнижник украл свет, и люди остались в темноте. Сбившись с дороги, не зная, куда идти дальше, они блуждали по склонам гор, по долинам и время от времени говорили друг другу: «Да мы ведь уже здесь были…» Издевался над людьми злой Чернокнижник: он хорошо видел в темноте и выбирал себе самых красивых девушек и молодых женщин. И никто ничего не мог с ним поделать, потому что на голове своей носил он золотую волшебную корону, которая и давала ему такую огромную силу… Он-то и жил в той самой счастливой стране, которую пошли искать люди… Однажды понравилась Чернокнижнику жена его младшего брата. Предложил ей: иди ко мне в жены. А она была верна своему мужу и наотрез отказалась. Тогда он увел ее к себе насильно… Страшно разгневался младший брат, он поклялся вернуть себе любимую жену и отомстить брату-злодею за надругательство над своей женой. С тех пор младшего брата стали называть Мстителем…»

Голос ведущего то обрывался, то снова наполнял гулкое пространство пустого театрального зала.

В переднем ряду сидели автор драмы Антон Петрович Павлюк и старый артист. Артист давно уже оставил актерскую деятельность и в кругу бывших коллег проводил свое свободное время, которого у него теперь было в излишке. Он был убежден в том, что своим молчаливым участием делает важное и нужное дело.