Виктор Логачев - В полдень, на Белых прудах

Тетка Ульяна вернулась, а у нее гости, сидят на лавочке перед двором и о чем-то разговаривают меж собой. Трое — председатель сельсовета Мишка Прокин, Мария Венедиктова, жена колхозного завгара, и птичница Матрена Булавина. Увидела их и насторожилась — неспроста они к ней, чувствует сердце.

Когда она подошла, первым поднялся Мишка Прокин:

— Ждем тебя, ждем, Ульяна. Уж лавочку твою протерли.

— А может, еще что-то?

Женщины, улыбнувшись, переглянулись меж собой.

«Насчет племяша, наверное, — подумала тетка Ульяна. — Чего еще такого он успел натворить?»

Но оказалось, председатель сельсовета привел с собой двух депутатов — Марию Венедиктову и Матрену Булавину, чтоб обрезать у нее огород. Он еще подчеркнул: это раньше надо было сделать, однако и теперь не поздно, лучше позже, чем никогда. На Ульяну одну полгектара земли слишком жирно.

— А я не одна, — возразила тетка Ульяна. — Почему ты решил, что я одна? У меня вот племяш.

— Племяш твой у тебя, а может быть, и не у тебя, — сложно выразился председатель сельсовета.

— Ты чего, ты чего? — стала наступать на него тетка Ульяна. — Ты чего же, шляпу одел и решил: все, да? От бес! От бес!

— Но! Но! Но! — Мишка Прокин отступил назад и погрозил пальцем: — Без рук, пожалуйста! — и подал знак Марии и Матрене: — Приступайте.

Ульяна было перекрыла калитку, но тут же и отступила — пусть идут, коль совести у них нет.

Венедиктова подошла к забору, взяла стоящий рядом с ним сажень. На какое-то мгновение приостановилась:

— Официальное решение на то есть?

— Какое еще решение? — переспросил председатель сельсовета, однако тотчас спохватился: — Аа-а, да, конечно. Все чин чином.

Венедиктова вошла во двор, затем перешла из него в огород.

— А ты, Матрена, чего стоишь? Шагай, шагай, я туда тоже сейчас приду, — распорядился председатель сельсовета. — Тебе что, неясно сказано?

— Огород ведь, на нем урожай, а вы… обрезать, — выразила недовольство Матрена Булавина. — Огороды осенью обрезают, коль в том появляется необходимость.

— Ну вот еще нашлась защитница! Я кому велел, Матрена: валяй! Еще одно слово… Депутатов я подбираю, слышишь, Матрена?! Я! Никто другой! Подумай о том на досуге, а сейчас валяй и не разглагольствуй. Ишь!

Матрена Булавина покосилась на председателя сельсовета, однако подчинилась, пошла в огород.

Венедиктова мерила, мерила и бросила, передала сажень Булавиной:

— Не могу, Матрена, берись ты.

Председатель сельсовета и тетка Ульяна тоже пришли сюда. Молча стояли, наблюдали.

Матрена Булавина промерила одну сторону, другую, затем пошагала в длину.

— Здесь, — крикнула она и поставила метку, — как раз и будет ровно двадцать пять соток.

Прокин удовлетворенно крякнул:

— Лады. — И повернулся к Ульяне: — Этого отрезка тебе и достаточно. А Ванька… Ванька твой, Бес, получит землю в совхозе, поняла?

— Понять поняла, — недовольно бросила тетка Ульяна, — да жаль, тебя не поняла. Ежели кто и Бес, Михаил, так только ты!

— Это ты про что, а?

— Знаю про что, а сказать не скажу. А коль и скажу, не тебе, а где нужно.

— Но! Но! Но! — Мишка Прокин снова погрозил пальцем. — Ты, Ульяна, брось. Я тебя знаю: ты на все способна.

— Я-то, что ль?

— Ты! Ты, Ульяна!

— Э-э, не-ет, Михаил, ошибаешься. — Тетка Ульяна ехидно улыбнулась: — Это ты, Михаил… — Она понимала: председатель сельсовета догадывается, о чем речь, и оттого сознательно не договаривала.

Дело то давнее, однако тетка Ульяна его помнила хорошо — еще бы! Варвара Пестова, кирпилинская почтальонка, однажды поделилась, как ей удалась перекрыть свою крышу. Крыша течет и течет, и ничего Варвара с ней поделать не может. Она — к председателю сельсовета: помоги, дай хотя бы материал, а людей и деньги сама найдет, уж как-нибудь потом выкрутится. Председатель сразу завозражал: нет у них такой возможности ей помочь, трудности со строительными материалами, а в Кирпилях тем более — поезда грузовые к ним еще не ходят, не построили железнодорожную колею. Он говорил, а сам на Варвару косился — соблазняла она его. Варвара, сообразив, чего тот добивается, уступила, но поставила условие: расчет лишь после того, как председатель крышу покроет. Сдержал свое слово Мишка Прокин. Но и Варвара не обманула — а что оставалось делать?

Вот на этот эпизод в жизни Мишки Прокина Ульяна сейчас и намекала. Намекать-то намекала, однако и понимала: случай давний, кто докажет, тем более и Варвары Пестовой давно в живых нет, ехала на велосипеде с почтовой сумкой, вдруг упала и ударилась сильно головой. Недолго, бедолага, помучилась, полдня в сознании и пробыла.