Николай Бораненков - Вербы пробуждаются зимой [Роман]

— Но, может быть, вы желаете ей что-нибудь сказать? Говорите. Я передам. Обязательно передам, — чуть не умоляя, попросил Пипке.

— Пожелайте ей счастья, — сказал Петр. — И передайте цветы.

Он протянул букет, пожал вконец растроганному Пипке руку и, повернувшись, надвинув на глаза козырек фуражки, широким шагом направился к такси.

Пипке молча стоял на тротуаре и смотрел вслед машине. Красные маки — стоп-огоньки — быстро таяли в сумерках, уносили столь близкого человека к другому порогу.

В ту ночь, после встречи с Кувшинчиком, Сергей долго не мог уснуть. Его мучило не столько то, что он не встретился с Надей (завтра он пойдет к воротам фабрики и увидит ее), а жег стыд за бодрящегося Кувшинчика. Решением правительства в армии проведено большое сокращение. В запас кое-где уволены даже и средних лет офицеры. Армия зримо омолодилась. В частях уже не увидишь пенсионного возраста людей. А этот… Как он остался? Каким чудом избежал всех штатных сокращений? И один ли он там? Может, здесь произошло, как с рыбой? Средняя, что на поверхности, в невод попалась, а та, что покрупнее да похитрей, перепрыгнула через него или отлежалась на дне? Могло, конечно, быть и так и этак. Но совесть… Где же совесть у них? Неужели этот Кувшинчик не понимает, что ему давно пора на покой, что своим старческим видом и глупыми поступками он бросает тень на светлый день? И знает ли об этом министр? Все ли ему доложили о выполнении приказов? Эх, если бы встретиться еще, рассказать обо всем! А может, он и без меня знает, да все недосуг. Дел-то сколько у него! Ведь целая революция в армии идет. Меняется техника, перековываются люди… До отдельных ли Кувшинчиков ему! Это мы должны наседать на них. А что, собственно, наседать? Такому надо вежливо и честно сказать: «Уважаемый, вы отслужили свое. Хвала и честь вам. Добро ваше не позабудется. Но теперь вы уже стары, руки ваши вялы, ум сонлив, и в век молниеносных действий, электронно-вычислительных машин, видит бог, не справиться вам. Нужен свежий ум, горячая энергия… Так что уступите- ка местечко. Мать-боеготовность просит вас. Мы понимаем, вам неохота со службой расставаться, боязно до слез. Но что поделать? Таков закон жизни. На смену вам придут молодые орлы. Они понюхали пороху и в частях, и в стенах академий. Так что будьте покойны. Всего доброго вам! Отдыхайте, уважаемый ветеран, ловите рыбешку, собирайте грибы, а будет время, милости просим к нам на трибуну. Расскажите молодым солдатам про осажденную Одессу и непокоренный Ленинград, не скупитесь передать безусым офицерам ваш бесценный опыт. Поклон вам будет от них и первая чарка на свадьбе…»

Свадьба… Когда же будет твоя свадьба, Сергей? Сколько же ты будешь холостяковать, назначать свидание и мучиться, что оно не состоялось? Не пора ли с этим кончать? Пора. Давно пора! Только вот как она — Надейка? Готова ли к этому шагу? И не рухнет ли все это, как уже дважды рухнуло раньше? Медсестру Веру и теперь вот вспоминал с нежной грустью, много раз пытался представить, какой бы она стала. С ней и встретился бы, как с другом. А вот взбалмошную Асю видеть не хотел. Тошно на нее смотреть. Тошно, а придется. И не только с ней. Завтра же предстанут все те свиные рыла, которые копали яму. Интересно, как они поведут себя? Как будут смотреть в глаза? Э-э, да шут с ними! Разве в них толк? Главное — увидеть своих настоящих, больших друзей: Корчева, Серегина, Бородина… Они, поди, знают. Ждут… А может, их там уже нет?

Так, радуясь, гадая, Сергей и уснул в своем маленьком номере гостиницы ЦДСА.

…Утром чуть свет, как и было задумано, он подъехал на такси к проходной ткацкой фабрики. Ночная смена только что окончилась, и на улицу повалили усталые, но улыбчиво-веселые девчата. Одна за другой соскакивали с крыльца они. Черненькая… Беленькая… Смуглая… Дородная женщина в коричневом берете. И вот она… в синем платьице с белой горошиной, ясноглазая, с ямочками на пухлых щеках, легко скакнула на тротуар и звонко зацокала каблучками туфель.

— Надя!

Девушка оглянулась. Краска смущения разлилась по ее лицу. В глазах мелькнула радость.

— Сергей!..

Она подбежала к Ярцеву.

— Здравствуйте. А мы вчера с Асей ждали вас.

— Извини, Надюша. Не смог.

— Ой, зачем же извиняться? Я ничего… а вот Ася. Она так вас ждала… так ждала…

Сергей вспомнил, где и с кем была вчерашним вечером Ася, улыбнулся, не сводя с девушки глаз.

— Так, так. Значит, ждала?

— Ой, — притворно вздохнула Надя. — Ася вас очень, очень…