Евгений Воеводин - Понедельник — пятница

Трунов опять поморщился. Он не любил этой провинциальной тишины и этой простоты: лошадь, петухи тут же у вокзала, обляпанные вывесками одноэтажные домики — «Райпотребсоюз», «Парикмахерская», «Райсельунивермаг». Ему подумалось, что он бы здесь и недели не смог прожить, с этими петухами.

Он вырос в большом городе. После университета он должен был уехать в Вологду, но поступил в областное управление культуры. Теперь приходилось ездить по области, жить в гостинице с заезжими толкачами или командировочными мелиораторами и резаться по вечерам от нечего делать в домино. Он даже придумал для себя веселую игру: угадать, какая картинка будет висеть в его номере — «Аленушка», «Медведи в лесу» или «Три богатыря».

Сюда Трунов приехал проверять работу районного Дома культуры. Ему пришлось ехать в субботу, так как, по слухам, директорша сумела наладить воскресный отдых молодежи. Он усмехнулся, пересекая площадь: четверо таких молодых уже веселятся вовсю, и в Дом культуры их трактором не затащишь.

Он устроился в гостинице (на этот раз угадал — «Медведи в лесу»!) и пошел в Дом культуры, обходя лужи и стараясь не запачкать ботинки.

На улице, где стоял Дом культуры, вдоль заборов росли толстые лопухи. Заборы и дома за ними были старые, а Дом культуры — новый. И директорша там была новая, Трунов ее знал — Лидия Ивановна Рогова, женщина огромного роста и однорукая: была в партизанах. В город, в областное управление культуры, она приезжала, надев на кофточку два своих ордена. Из-за этих орденов у Трунова была неприятность. Он как-то заметил, что ордена на кофточке Роговой — милая провинциальная непосредственность, и случившийся рядом бухгалтер управления проскрипел, как дверь: «А у вас, между прочим, нет ни того ни другого».

Поэтому Трунов ехал к Роговой с неудовольствием, будто она нанесла ему какую-то личную обиду.

В Доме культуры Роговой не оказалось. Ее кабинет во втором этаже был закрыт, и всюду было безлюдно и тихо. Трунов заглянул в открытые комнаты, в зрительный зал, потом остановился возле транспарантов в нижнем фойе. «Что даем мы стране и что должны дать к концу пятилетки?» Трунов разглядывал фотографии. Доярки с напряженно улыбающимися перед фотообъективом лицами, тракторист, лихо заломивший на ухо берет, лесорубы с электропилами и слева, крайний — Сашка, тот самый, что пьет сейчас водку в станционном буфете. Трунов приподнялся на цыпочках, чтобы прочитать подпись. Там было: «Лучшая комплексная бригада Езовецкого леспромхоза взяла на себя обязательство…» В это время Трунова спросили:

— Вы к кому, гражданин?

Откуда-то появившаяся вахтерша смотрела на него с опаской. Он ответил вопросом:

— Где Рогова — не знаете? Ну, директор.

— В доме еще, — сказала вахтерша. — Через улицу ее дом. Можете туда пройти.

Пришлось идти домой к Роговой.

За забором, в палисаднике, по лужам разгуливали белые куры с измазанными чернилами крыльями. «Кур развела, — с неудовольствием подумал Трунов. — Вот тебе и сельская интеллигенция, директор Дома культуры».

Рогова была дома. Она встретила Трунова в дверях — очевидно, увидела из окна, что к ней кто-то идет. Была она в халате и держала полу халата, чтобы он не раскрывался снизу.

— А, это вы, товарищ Трунов! Заходите, садитесь, я сейчас.

Трунов остался в комнате и только тогда увидел девушку, сидевшую за столом. Он не заметил ее раньше, потому что Рогова, стоя в дверях, заслоняла ее собой. Девушка поднялась и тоже сказала:

— Заходите, садитесь.

Она была высокая, но худощавая, даже, пожалуй, угловатая, и все-таки очень походила на Рогову. Стало быть, дочь. Трунов первым протянул ей руку и назвал себя. Девушка что-то пробормотала в ответ, он расслышал только ее имя — Лиза. Как она смутилась от его прихода! А Трунов, с удовольствием отметив это, прошелся по комнате и сказал:

— Какие у вас курицы странные — в чернилах.

— Чтобы не потерялись, — ответила Лиза. Она все стояла, не зная, куда деть руки, и теребила поясок на платье. Трунов мельком оглядел ее. Платье сидело на ней неловко, не скрадывая, а только подчеркивая острые плечи, длинные руки и плоскую грудь.

— Вы тоже здесь работаете? — спросил Трунов, потому что надо было что-то спросить.

— Нет. В Езовецком леспромхозе, — ответила Лиза.

— Лес рубите? — пошутил Трунов.

— Я учительница.

— Далеко отсюда ездить?

— Километров тридцать, наверно. — Девушка начала осваиваться. — Правда, проезжей дороги сейчас нет, приходится пешком ходить. С субботы на воскресенье.