Мирмухсин - Умид. Сын литейщика

Дом Салимхана-домуллы смотрел на улицу шестью окнами. Во дворе несколько человек накрывали на стол. Кто-то из шланга поливал двор. Поставив машину в гараж, Инагамджан поманил Умида, приглашая следовать за ним. Он подвел его к людям, хлопочущим у стола, и представил, сказав, что это ученик домуллы. Умид обменялся со всеми рукопожатиями. В это время на айван вышел одетый в полосатую пижаму хозяин и облокотился о перила.

— Приехали? Баракалла! — сказал он в ответ на кивок Умида и обратился к гостям: — Это Умиджан, мой аспирант.

— Мы уже познакомились, — ответил низенький с выпуклым брюшком человек, очень похожий внешне на Салимхана-домуллу. Скорее всего, это брат профессора. Он по-хозяйски расхаживал по двору и отдавал приказания паренькам, расставляющим столы и подметающим дорожки в саду. Он по-свойски подмигнул Умиду: — Сегодня день рождения моего брата. Придут его коллеги, друзья, родственники, вот мы весь день и в хлопотах…

— Э-э, а я пришел с пустыми руками. Я не знал, что сегодня день рождения у домуллы, — признался Умид, густо покраснев.

— Невелика беда, — сказал брат домуллы, посмеиваясь пощупывая его пытливым взглядом. — Лучшим подарком для домуллы является преданность людей, их чистосердечие. Вы пришли, — значит, уважаете его…

— О чем вы там разговорились? — спросил Салимхан Абиди, шлепая тапочками по ступенькам. Подойдя, он положил руку Умиду на плечо. — Я специально пригласил своего ученика на сегодняшнее торжество. Сейчас прибудут сюда и знакомые вам ученые-селекционеры, и не знакомые, с которыми вы должны познакомиться. Вам надо участвовать в наших беседах, спорах. Словом, чувствуйте себя в своей среде. И не заметите, как станете ученым. Никто не выскакивал из утробы матери готовым ученым. Испокон веков молодежь перенимала опыт у аксакалов. Вот и вы старайтесь… Сегодня посидим немножко за общим столом по мусульманскому обычаю… Вы только не смущайтесь, держите себя посвободнее, поближе к людям. Правда, люди бывают разные, надо уметь разбираться в них. Но об этом поговорим позже… А сейчас, если не трудно, ступайте в летнюю кухню, помогите поварам печь самсу. Почетные гости начнут съезжаться еще не скоро, часам к семи. Тогда я вас позову. Вы сами выйдете к воротам встречать их.

— Хорошо, домулла, — сказал Умид, приложив правую руку к груди и отвешивая поклоны. — Будет все исполнено, как вы велите…

Салимхан Абиди, заложив руки за спину, степенно зашагал по двору. Подошел к большому квадратному бассейну, выхоженному сплошь кафелем. В самой середке из воды высунул отверстую зубастую пасть каменный крокодил, и из нее, позванивая, выливалась вода, гоняя круги по рябящей от солнца поверхности бассейна. Хозяин нагнулся, сунул руку в углубление, находящееся в отшлифованном парапете, покрутил что-то — и из пасти каменного чудовища ударила кверху серебристая струя, распыляясь, переливаясь радугой, словно павлиний хвост. Абиди хозяйским оком оглядел крупные лампочки, величиной с тыкву, подвешенные гирляндой по обеим сторонам двора вдоль высокой глинобитной изгороди, увитой плющом. С удовлетворением прищелкнул языком и, пройдя по аллейке, поднялся на другой айван, протянувшийся почти во всю длину двора по ту сторону сада, скрылся в одной из нескольких узких двустворчатых дверей, украшенных орнаментом, похожим на причудливые кружева. Стены, выходящие на айван, до половины были облицованы ганчем [14] Ганч — вид алебастра. .

Направляясь на кухню, Умид заметил, что обширный двор домуллы вмещает в себя умело спланированные и амбар, и гараж, и сарай, и огромный дом, в котором было по крайней мере комнат девять-десять. Постройки отличались нарядностью, свидетельствующей о тонком вкусе хозяина. Даже четырехгранные водосточные трубы, опускаясь с крыши, красиво, словно лебединые шеи, изгибались на концах и увенчивались головами невиданных птиц. Над чердаком прикреплен на длинном шесте жестяной петушок — флюгер.

В саду по краям аллеи и вокруг бассейна цвели розы, насыщая воздух нежным ароматом. Такого разнообразия роз Умид еще не видел. Здесь были и темно-бордовые, почти черные, и бледно-розовые, и алые, и белые. И над ними монотонно жужжали хлопотливые пчелы.

Брат домуллы, заметив, что Умид любуется цветами, принялся объяснять:

— Поглядите вот на эту красавицу! Она родом из Германии. Называется «Хейне». Мой брат привез ее из московского питомника. Вы только понюхайте, как она пахнет. Если ее внести в комнату, запах держится более недели. А сама роза за это время трижды или четырежды изменит окраску…