Мирмухсин - Умид. Сын литейщика

— А где же чай? — спохватился Инагамджан. — Вы же пригласили на пиалушку чая!

— Сейчас закипит.

— Нет, спасибо. Задерживаться больше не имею права. Считайте, что вы меня наказали за болтливость. Поехали.

Инагамджан вел машину по узкому проулку осторожно, боясь на крутых поворотах поцарапать полировку.

Он доставил Умида в институт к сроку и поехал за профессором Салимханом Абиди.

На второй день Инагамджан опять заехал за Умидом. На третий день тоже. И на четвертый. И так каждый день. Услышав сигнал автомобиля, остановившегося у калитки, Умид опрометью сбегал вниз и садился на заднем сиденье, где обычно сидел домулла. Вскоре он убедился, что это совсем неплохо, когда за ним каждое утро приезжает машина. К хорошему, оказывается, человек привыкает очень быстро. Порой Умиду даже казалось, что он никогда вовсе и не ездил ни на каком другом транспорте, не простаивал под дождем на остановках.

Как-то повстречалась Умиду в проулке тетушка Чотир, остановила его, стала расспрашивать о здоровье, о делах. Сказала, что видит, как по утрам в одно и то же время под балаханой Умида появляется «Волга» цвета слоновой кости и отвозит его на службу. «Я же говорила вам, сынок, что ученье помогает человеку рано или поздно отыскать дорогу. Видите, какой вы нынче авторитетный, к вашему порогу машину подают. Вы станете еще более значительным человеком. О аллах, пусть сбудутся мои слова!..»

Однажды в середине дня — Умид собирался идти на обед — в институте появилась Жанна. Она миновала кабинет, где сидел отец, — и глазом не повела на дверь, прямехонько направилась к Умиду.

Присесть отказалась. Держа лайковые перчатки в одной руке, слегка ударяла ими о другую ладонь. Жанна явно была чем-то взволнована.

— Вы можете проводить меня в одно место? — спросила она подрагивающим голосом.

— Конечно. Но…

— Никаких «но». Идемте.

— Жанна, я же нахожусь на работе. Меня в любой момент может хватиться домулла.

— Не хватится. А если хватится, я буду держать отчет перед ним, не вы.

Умид пожал плечами и стал не торопясь убирать со стола бумаги.

— Побыстрее можно? Экий вы…

Инагамджан дожидался у подъезда, не снимая рук с баранки и не выключив мотора. Едва Жанна захлопнула дверцу, рванул машину с места.

Умиду всякий раз казалось, что шофер недоволен тем, что ему приходится для его персоны подавать машину ни свет ни заря. И, словно желая обелить себя перед ним, Умид сказал Жанне:

— Вы каждое утро за мной присылаете машину. Не стоит этого делать. У Инагамджана и без того дел невпроворот. Зачем еще лишние хлопоты…

— Это не ваша забота, — строго сказала Жанна. — Наш шофер приходит к восьми утра. А папа уезжает в институт в одиннадцать. Целых три часа машина свободна. Мама? Маму вы знаете, она обычно спит до половины двенадцатого. Сейчас это модно, подолгу спать. Ох, если б не этот институт, я бы тоже досыта высыпалась. Почему, вы думаете, француженки такие красивые? Потому что они спят минимум до полудня, Лицо при этом отдыхает, морщины не появляются…

Умид промолчал.

Когда выехали на центральный проспект, Инагамджан спросил:

— Куда теперь, Жаннахон?

— К ТашМИ. Остановите у главного корпуса.

— Что мы там будем делать? — спросил Умид, стараясь не выдать тревоги.

— У меня дело, — холодно ответила Жанна, разглядывая прохожих.

— Настолько серьезное, что я должен был сопровождать вас?

Жанна обернулась, в упор посмотрела ему в глаза. Умид потупился.

— Разве вам не хочется хоть немножко побыть со мной? — спросила Жанна, посмеиваясь, и тут же добавила: — Профессор Павлова обещала осмотреть маму. Я оставлю для нее записку, и потом мы свободны. Можем делать, что хотим! А почему вас это встревожило?

— Кстати, как себя чувствует ваша мама? — спросил Умид, несколько успокоившись.

— Наконец-то вспомнили! А она каждый день справляется о вас. Не столько думает о своей родной дочери, сколько о вашей персоне.

— Я не заслуживаю такого внимания… Меня это угнетает…

— Заслуживаете! — воскликнула Жанна и, склонившись к Умиду, еле слышно проговорила: — Позвольте мне судить об этом. Милый… Мой батыр…

Она рассмеялась и, обжигая дыханием, попыталась укусить его за мочку уха. Умиду пришлось обхватить ее за плечи.

— Если мы вас уважаем, значит, есть на то причина, — сказала Жанна и поправила прическу. — Не забывайте, что у папы нет сына. Мама рассказывала, что он с первых же дней после их свадьбы мечтал о сыне. А когда я родилась, целый месяц не хотел с ней разговаривать. Он скучает по сыну… Мама говорит, что отец даже как-то обмолвился, глядя на вас: «Хорошо бы иметь такого сына». Вы же знаете, как узбеки любят сыновей. Бедные девушки! Девушки у нас не в милости!..