Лев Канторович - Рассказы (1939-1941 годы)

Вокруг бревенчатого дома туристской базы росли кривые березы и молоденькие сосны. Крестики верхушек сосен были яркозеленые. Весной хвоя всегда кажется гораздо ярче, чем обычно.

Он отстегнул пряжки и снял лыжи. К дому он подошел, неся лыжи на плече.

Андрей сидел на ступеньках крыльца. Было похоже, будто он ждет чего-то.

— Ты опять опоздал к обеду,—сказал Андрей.

Андрей был чисто выбрит. На нем была

белая рубашка.

— Почему ты так расфрантился?

— Просто так. Надоело ходить грязным.

— Наверху отличное скольжение.

- Да?

Он прислонил лыжи к стене, рукавицами сбил снег с ботинок и вошел в дом. После яркого света в коричневом полумраке кори­дора он ничего не мог разглядеть. Он шел медленно, вытянув руки вперед. Он всегда боялся ходить в темноте.

За его спиной раскрылась дверь и в кори­доре стало светло. Он обернулся и остановился, прислонясь плечом к стене.

В сияющем четырехугольнике двери стоял Андрей. Андрей придерживал дверь рукой, про­пуская вперед женщину в синем свитере и в распахнутой меховой шубе.

Он кончал обедать, когда в столовую при­шли пятеро, которые приехали сегодня утром, Четверо мужчин и женщина.

Он был наверху, на плато, когда они при­ехали, но повар уже рассказал ему о них.

Женщина подошла к его столу.

— Здравствуйте,— сказала она, - Вот уж не думала вас встретить.

— Здравствуйте.

Он поднялся и стоял, опустив голову. Он не знал, о чем говорить с ней. Он видел ее там, в дверях, и он знал, что она здесь, и вот уже полчаса он старался привыкнуть к тому, что она здесь, но это было слишком неожиданно. Он совсем не знал, как говорить с ней.

Четверо, которые приехали вместе с ней, шумно разговаривали и смеялись. Он посмотрел на них и не мог разглядеть, какие у них лица.

Андрей вошел в столовую.

— Вы оказывается знакомы?—сказал Андрей.

— Да, как же! — ответила женщина. Она по­вернулась к Андрею:

— Вы научите меня ходить на лыжах? Да? Я, ведь, совсем не умею, и я здоровая трусиха, и потом...

— Андрей отличный учитель.

Он сказал это таким злым голосом, что жен­щина с удивлением посмотрела на него.

Было еще совсем темно, когда на следую­щее утро он вышел из дому.

Он почти не спал всю ночь, и его знобило от холода и от бессонницы.

Он решил миновать ущелье до восхода солнца. Он столько раз ходил этой дорогой, что время рассчитать ему нетрудно. К во­сходу солнца он будет на плато и снова будет один ходить целый день. Он никогда не ску­чает, если он совсем один.

Он бежал изо всех сил и скоро согрелся. Тогда он пошел медленнее.

По твердому насту идти было легко, но он хмурился в темноте. Он хмурился и морщил лоб, будто от боли.

Он был один и шел на лыжах, и скольжение было отличное, но что-то мешало ему, и с этим он ничего не мог сделать, и то, что мешало, действительно, очень похоже на боль.

Когда он входил в ущелье, он подумал: ״Вот первый раз я не рад, что я один...״

Он остановился и посмотрел на часы, Было без четверти восемь.

Крутые склоны ущелья в темноте казались отвесными. Над зазубренными контурами вер­шин небо быстро светлело.

Он не рассчитывал. Сейчас взойдет солнце, а он только в середине ущелья.

Он медленно пошел дальше, вверх по ущелью.

Ему показалось, будто он отчетливо слышит голос женщины.

— Я здоровая трусиха,— говорила она,— и я совсем не умею, и потом...

Он шел, нагнув голову, и улыбался.

Возле большой скалы, на восточном склоне ущелья, еще вчера снег подтаял, и вода за­бралась в глубокую трещину на подножье скалы. Ночью вода замерзла, лед разорвал камень, и трещина стала длиннее на несколько миллиметров. Уже много лет росла трещина, скала разрушалась из года в год и несколько миллиметров камня, которые отломились этой ночью, были последними, удерживающими, на­верное, равновесие скалы.

В семь часов сорок пять минут солнце осве­тило вершикы гор. Тени гор сжались, подползли к подножью, и бледный свет озарил плато.

В семь часов сорок девять минут со скалы, на восточном склоне ущелья, упал маленький комочек снега, и скала покачнулась.

В семь часов пятнадцать минут солнечный свет скользнул по скале, со скалы упал боль­шой ком снега, и скала рухнула, увлекая за собой массу снега и камней. Снег сполз со склона, раздался глухой удар, и лавина зава­лила все ущелье.

В доме туристской базы женщина просну­лась около восьми часов утра. Ей показалось, что она услышала глухой и странный звук. Было похоже, будто далеко в горах лопнула гигантская струна.