Юрий Красавин - Хорошо живу

Я перепрыгнул через ручей в том самом месте, где перепрыгивал его мальчишкой. Чуть дальше ручей впадал в пруд, а пруд по-прежнему зарос ряской, только с одного края, где глубь, вода была чистая.

Какая-то старуха полоскала здесь белье. Когда я приблизился, она выжала последний жгут, с усилием подняла неполный таз и, шаркая, побрела к огороду.

«Кто же это? — подумал я, и тут она оглянулась. — Да это же Васена! Как я не узнал сразу!» А потому не узнал, что не мог представить ее старухой. Что делает время с людьми! Бывшая председательница Васена, властная, беспощадная к себе и людям, не знавшая ни усталости, ни страха, стала обыкновенной старушкой, седенькой и немощной. А казалось, ничто не может ее сломить — ни беды, ни годы. Недаром ее когда-то звали Железной, а еще Мужиком или Командиром…

В ту памятную военную весну снег сошел рано. А потом начались дожди, подул холодный ветер, разнепогодилось надолго. Напитанная талой водой земля не принимала влагу, опять забурлили ручьи.

Председательница Васена целыми днями сидела в углу сердитая — не подступись.

Двести гектаров земли в колхозе — надо рожь сеять, пшеницу, овес, ячмень да побольше льну. И горох не забыть, и гречиху, и картошки побольше, и клеверу. А людей не хватает, лошадей мало, упряжь старая, еще с единоличного хозяйства. Выпасы плохие, сенокосы аховые.

Колхоз — две маленькие деревни. В одной птичник и овчарня, а в другой свинарник, в обеих по коровнику, по конюшне, по телятнику. За всем нужен глаз, все требует заботы, смекалки и ума. Когда и что сеять, где пасти колхозное стадо, кому ухаживать за скотом, чем крыть коровник, который зимой наполовину раскрыли, делали из соломы сечку и мешали ее в сено, — все это председателевы заботы. От нее ждут последнего слова, ей и ответ держать за все, что происходит в колхозе. А Васена в школе училась всего три года, об агрономии, зоотехнике и прочих необходимых науках слыхом не слыхивала и житейской мудрости не успела набраться — молода, тридцать с небольшим.

Высватали ее сюда из дальней деревни, и была она уже девушкой «в годах». Говорили, потому замуж вышла поздно, что парни побаивались ее крутого характера и тяжелой руки: в шутку стукнет, бывало, какого-нибудь здоровяка между лопатками — у того и дух займется. Оттого-де чуть не осталась в вековухах, хотя была и статна, и лицом пригожа. Диво из див, что вышла она замуж за Митю Рыбина. Ей бы в мужья гвардейца с правого фланга, а Митя Рыбин был книжник, грудью слаб, и росточком невелик, и характером мягок. Однако с самого начала их семейной жизни так повелось, что не Васена в доме заправляла, не ее слово было главным. Митя, ставший вскоре после женитьбы председателем сельсовета Дмитрием Ивановичем, стал и строгим повелителем дюжей Васены.

А она безропотно и даже радостно принимала его самовластье. В доме не слышно было Васены. Громкий и басовитый голос ее был тихим, воркующим, ласковым. В замужестве она раздобрела, стала женственнее, мягче.

Так прошло несколько лет, а потом оборвалось разом мирное течение жизни: началась война. Дмитрий Рыбин вскоре ушел добровольцем на фронт, и вот словно преобразилась Васена: и лицом посуровела, и в походке стала размашистей, и голосом громче. Выбрали ее председателем колхоза.

Двести гектаров земли в хозяйстве, а кому ее обрабатывать? Война идет уже третий год, мужиков в деревне нет. Одни еще воюют, других поубивали, а третьи хоть и вернулись, да толку-то что! Пришел Иван Муромцев — без руки, Иван Овсеев — на деревяшке. А Василий Лебедев целыми днями сидит невеселый, ничему не радый, и все кашляет: в плену побывал.

Зимой взяли из деревни восьмерых парней. На троих уже пришли похоронные. Следующие на очереди — мы, шестнадцати-семнадцатилетние парни…

Наконец пришло ясное, теплое утро и привело за собой погожий день. И запарила, задышала земля, и тронулись в рост травы, зазвенели жаворонковы песни.

Повеселевшая Васена всех разослала: кого семена провеивать, кого картошку перебирать — половина семенной картошки померзла в дырявом хранилище. Парней пока не тревожила: «Отсыпайтесь, силы накапливайте. Вам пахать».

В этот день еще одну заботу свалили с плеч: подрядили пастуха. Из пришлых, здоровый, мордастый парень, не то с грыжей, не то с другой какой болезнью — белобилетник. Он сразу же и выгнал стадо.

И еще одно событие случилось в этот день в деревне. Едва дали звонок с обеда и все собрались у правления перед выходом на работу, из прогона вышла худая, измученная женщина с узлами в руках, а сзади нее гуськом четверо парнишек один другого меньше. Это была Клава Гусева, двоюродная сестра Дмитрия Рыбина.