Михаил Годенко - Вечный огонь

— Лежать, инженер! Шилов и Полотеев без тебя справятся.

Горчилов умоляюще протянул:

— Нельзя, командир. Без меня нельзя. Вся работа может пойти насмарку. Зря только готовили. Там еще кое-что надо переключить, подогнать. Я все излазил, все опробовал, все запомнил на ощупь, а они будут тыкаться, считай, вслепую. Нельзя!..

— Как пойдешь?

— Прикажите отвести меня. Только пустите к реактору, чтобы я видел: где, что, куда. Проконтролирую, подскажу. Этого будет достаточно.

Мостов стоял на своем. Но когда началось подключение и из реакторного отсека то и дело кто-либо поднимался на верхнюю палубу, склонялся над инженер-лейтенантом Горчиловым, выспрашивая у него детали дела, и когда наконец Алексей Горчилов, приподнявшись на носилках, заявил твердым почужевшим голосом: «Командир!..» — Мостов сдался.

Проводив Горчилова до входа в реакторную выгородку, командир Мостов вернулся в свою каюту. Сел на койку, долгое время потирал скуластое лицо ладонями, будто умываясь. Затем лег, заложив руки за голову, но лежать не мог. Тут же вскочил, зашагал в тесноте каюты туда и обратно. Его мучили вопросы: то ли он делает? Так ли поступает? Прав ли он, разрешив людям идти на явное облучение?.. А если бы не разрешил, если бы не позволил делать то, что они делают, как бы повел себя реактор?..

Почему-то в памяти всплыла война, которую он не знал, вернее, которую видел мальчишкой, но сам в ней не участвовал, всплыла операция у острова Эзель, о которой издавна много наслышан, трагедия эскадренного миноносца «С». Она и раньше не давала ему покоя, часто доводила до того, что начинал ощущать все физически, казалось, сам участвует в том неравном бою, сам отбивается от наседающих врагов.

Эскадренный миноносец был в дозоре. Уже пали и Либава и Рига, бои полыхали на эстонской земле. Но на островах Моонзундского архипелага гарнизоны еще держались. Ухали дальнобойные орудия. В южную Балтику выходили на перехват немецких кораблей наши торпедные катера. Чуть ли не у самых берегов Германии таились в глубинах наши подводные лодки, выслеживая добычу.

Сигнальщики передали на командный мостик, что замечен караван транспортов. Через некоторое время доложили: суда сопровождаются миноносцем типа «Ягуар», двумя сторожевиками и двумя катерами «малые охотники».

Силы были неравными. Но командир решил атаковать. На самом полном двинулся навстречу противнику. Орудиями ударил по миноносцу, выпустил две торпеды по транспортному судну. Атака оказалась успешной. Переломившись надвое, транспорт ушел под воду. Замечены попадания снарядов и в миноносец. Но подраненный «Ягуар» усиленно отвечал огнем своих орудий. Он разбил эсминцу руль, покорежил, вывел из строя гребной винт. Эсминец «С», развернув все орудия и торпедные аппараты в сторону «Ягуара», потопил его. Остальные транспорты и корабли охраны повернули обратно. Но ни преследовать их, ни сам уйти под прикрытие береговых батарей острова эсминец не мог. Ждать помощи было неоткуда. Его относило ветром в сторону занятого немцами материка. Того и гляди подойдут военные корабли противника, оповещенные убежавшим конвоем, возьмут эсминец на буксир, пленят экипаж. Лишенный хода и маневра, он станет явной добычей. Его отбуксируют то ли в Штеттин, то ли в Свинемюнде, а возможно, в близкую Либаву, поставят в док, заменят винт и перо руля. Нашим же оружием ударят по нам.

Один за другим появлялись «юнкерсы». Они не заходили в пике, не сбрасывали бомб. Видимо, высланные в разведку, определяли точное местонахождение русского корабля, пытались понять его состояние и положение.

Командир приказал спустить шлюпки, обеспечить экипаж всеми возможными спасательными средствами. Команде покинуть палубу. Корабль затопить.

Он помнил ленинское решение о потоплении эскадры Черноморского флота. Но тем, кто топил корабли тогда, в гражданскую войну, во время немецкой оккупации юга страны, было легче: им телеграф отстукал приказ. Командиру же эсминца «С» никто подобного приказа не давал, ему пришлось решать самому и взваливать на плечи всю тяжесть и необычность такого решения.

Мостов понимал, что поступил бы так же. Иного выхода не было. Но понимал и другое — что за потопленный корабль придется держать ответ.

Опыт прошлого не должен забываться.

Да, не должен. Но чему его, Мостова, командира подводного атомохода, научит поступок того далекого по времени, по месту действия командира эскадренного миноносца? Там тогда было все не то и не так. Единственное, что одинаково и там и здесь, — надо решать самому, решать самому!..