Анастасия Зорич - Встречи... Разлуки...

— Да, наша комиссия проверяет предприятия бытового обслуживания.

— Правильно, мама! У нас одному парню вычистили куртку от… ворса, а пятна оставили, — хохотал Вася.

— Конечно, обслуживание далеко не блестящее. Но им тоже туго приходится. Помещения тесные, на ремонт ассигнования маленькие, стройматериалов нет. А запросы растут.

— Но, насколько мне известно, у вашей комиссии тоже нет денег, и материалов нет.

Вася впервые проявлял интерес к ее делам, и Елену Ивановну это тронуло.

— А мы в Москву напишем. Там будем просить.

— Разве вы одни?

— Не одни. Но мы сделали большую работу. Составили план. Нам кажется — все учли. Будут на сессии рассматривать.

Вася сорвался с места.

— Мама, ты мне потом расскажешь. Совсем забыл! Сегодня Эраст приезжает. Он с Алтая в Новороссийск летал. Ничего себе командировочка. Еще и в Одессу завернет!

— Больше никто не звонил?

— Нет, — и неожиданно добавил: — Да он, наверное, уже снялся, сюда идет.

Хоть бы у Коли было все благополучно. Вчера он, вероятно, не успел позвонить, задержался на судне. Значит, сегодня.

Но звонка Елена Ивановна так и не дождалась. Принесли радиограмму: «Иртыш» прибудет в воскресенье.

В воскресенье с утра зарядил мелкий дождь. Вася хмуро смотрел в окно. Настроение у него было скверное.

— Надоели дожди, зачеты надоели. Все надоело, — бубнил он. — Масса вещества, заключенная…

Елена Ивановна молча пришивала пуговицу к его пальто.

— Если ты собираешься встречать, то не возись. «Иртыш» может и раньше прийти.

— Ты откуда знаешь? — Она удивленно взглянула на сына.

— Слухами земля полнится, — уклончиво ответил Вася и перевел разговор на другую тему. — Книжку интересную взял у Эраста.

— О чем?

— О Древнем Риме. Две матроны похвалялись друг перед другом своими нарядами. Потом попросили хозяйку дома показать свои. Она вывела детей и сказала: вот мои наряды, вот мои уборы.

Елена Ивановна, севшая к зеркалу, застыла с гребнем в руке:

— Ты это к чему?

— Так.

— А у меня есть наряды, — пожав плечами, машинально сказала она.

— Теперь есть. Но я просто так.

Елена Ивановна улыбнулась. Все у мальчишки перепуталось: зубрит физику, думает о Древнем Риме, о патрицианках или чего-то не договорил, а она не поняла?

— Мужа в этом доме ждут или не ждут? — раздалось в передней.

— Ждут в этом доме! Ждут! — смеясь воскликнула Елена Ивановна и поспешила мужу навстречу.

Вася уже поздоровался, отошел к двери, и Николай Степанович прикоснулся губами к ее щеке: незнакомый одеколон.

— А мы, как видишь, раньше срока притопали, — сказал Николай Степанович, входя в комнату. — Вот тебе подарки, Леля.

— Да, да, спасибо! Хорошо, что раньше. Скоро будем обедать, — говорила Елена Ивановна. Наверное, неприятности у Коли. Держится как-то непривычно, суховато, и сразу — подарки.

— Посмотри же, что я тебе привез. — Николай Степанович поставил чемодан на стул, вынул шубку.

— Просто удивительно, словно на меня шили. Спасибо.

— Это Татьяна Константиновна выбрала.

Вася оторвался от учебника, внимательно посмотрел на отца, перевел взгляд на мать.

— Ты о ком? — спросила Елена Ивановна.

— О докторше, — сквозь зубы процедил Вася.

Николай Степанович резко обернулся к нему. Но промолчал, встретив вызывающий взгляд.

— Поблагодари, пожалуйста, от моего имени, — поспешно сказала Елена Ивановна. — Ну, может, сядем к столу?

Обед, если не считать нескольких Васиных реплик, прошел относительно спокойно, и Елена Ивановна повеселела.

Вася не торопился уходить. Отодвинув от себя тарелку, потянулся за сигаретами.

— Между прочим, я при отце с матерью стеснялся курить, — раздраженно проговорил Николай Степанович. — А знаешь, по-моему это вообще дурно, что ты куришь. Положительный герой не должен курить. Я уже не говорю о выпивке, которая, как известно, добровольное безумие.

— Оставь свои шутки, — вмешалась Елена Ивановна.

В эту минуту позвонила соседская девочка. Маме плохо, она просит тетю Лену поскорее прийти…

Елена Ивановна, прихватив из своей аптечки лекарства, ушла.

— Вот что, дорогой сынок. Я в твои годы…

— Не продолжайте. Ночью разбудите, и биографию капитана Терехова изложу во всех деталях.

— Пока мамы нет, я хочу тебя предупредить: попридержи свой язык. Иначе… — Николай Степанович многозначительно умолк.

— Иначе опять пощечина? — небрежно проронил Вася.

— И тон этот прибереги для своих бездельников приятелей.