Анастасия Зорич: Необычайные приключения маленького Кикикао

Этот день был самым страшным в жизни маленького попугая. А ведь еще утром он и представить себе не мог, что его ждет. Как обычно, малыш вместе с сестрой вылез из старого дупла, потерся щекой о влажный лист баобаба, чтобы умыться и отогнать сон.

Отец и мать давно улетели за кормом. Хотя малыш и его сестра уже сами добывали себе пропитание, все же по утрам родители всегда приносили им лакомства. В этот раз попугайчикам достался золотистый сладкий плод мангового дерева.

Потом птенцы резвились в сочной листве баобаба. Висели вниз головами, раскачиваясь, держась за ветку только клювом. Шипели змеей и пугали других малышей.

В жару вся стая расселась отдыхать на нижних ветвях, в густой тени. Отец и мать почесывали друг другу головы большими изогнутыми клювами. Сестра дремала, а малыша сон не брал: уж очень хотелось есть. Он откусил сухую веточку, пожевал. Кора оказалась жесткой, невкусной. Скорей бы полететь за пищей. Однако старшие не двинутся с места, пока не спадет зной.

Наконец самый мудрый, важный какаду Коко взмахнул крыльями, поднял яркий розовый хохолок и сиплым, старческим голосом прокричал: — Просыпайтесь!..

Стая насторожилась. Коко издал пронзительный клич и полетел. Все с криками устремились за ним. Никаких иных звуков не стало слышно в лесу. Только пронзительные вопли попугаев.

Малыш торопливо махал белыми снаружи и бледно-зелеными с внутренней стороны крыльями, стараясь не отставать от Коко. Старый умный попугай всегда находил вкусную еду. Сегодня он вел свою стаю на маисовую плантацию. Чем ближе к ней подлетали птицы, тем меньше шумели. На поле они опустились совсем бесшумно.

Коко и еще двое старших попугаев уселись на высоких кокосовых пальмах, которые росли в конце поля, и стали оглядывать окружающую местность, чтобы вовремя заметить опасность, пока остальные будут ужинать.

Малыш любил созревающие зерна маиса. Они были мягкие и сладкие, как кокосовое молоко.

Вдруг Коко негромко, но резко крикнул. Малыш не придал этому значения. «Старому Коко, наверное, почудилось, что кто-то подкрадывается к стае», — подумал он. Клювом и крепкими когтями малыш раздирал кочаны маиса.

Во второй раз закричал уже не только Коко, а все попугаи. Испуганная стая поднялась в воздух.

И тут дважды ударил гром. Грозы малыш не боялся, он даже любил теплый ливень. Но этот гром грохотал не в небе, а на земле. Несколько птиц камнем упали вниз.

Стая, которая уже отдалилась от плантации, повернула назад. Птицы не могли оставить в беде своих товарищей.

Снова прогремел гром. Упали еще несколько птиц. Малыш уже понял, что гремит из длинной черной трубки, которую держит в руках человек.

Еще раз громыхнуло. Малыш почувствовал острую боль, что-то горячее обожгло ему крыло, кувыркаясь, он полетел на землю. Ударившись спиной об острый камень, жалобно застонал.

А над ним с тревожными криками летали отец, мать, сестра и старый Коко, пока гром не поубивал всех до одного.

Очнулся малыш, когда его вытаскивали из большой корзины.

— О, да этот еще живой, — сказал человек, за спиной которого висела длинная черная труба.

Человек схватил попугая за израненное крыло. В глазах малыша стало черным-черно, и он уже не видел, куда его понесли.

В большой грязной клетке было шумно. Взрослые попугаи не обращали на малыша никакого внимания, а он сидел на песке и тихонько вздыхал. Болела спина, будто огнем пекло крыло. Хотелось пить. Хоть бы капельку воды!.. Но до жестянки не дотянуться.

И все же малыш медленно, через силу пополз. Вот уже совсем близко плошка, а в ней блестит прозрачная вода. Можно напиться. Но большой зеленый попугай с сильным клювом, пронзительно заверещав, толкнул жестянку и вылил воду на грязный песок. Вода потекла под малыша, испачкав его белые перья.