Анастасия Зорич - Необычайные приключения маленького Кикикао

— Напился?! — Зеленый попугай злорадно захохотал. — Если хочешь, чтоб тебя боялись, делай всем назло.

— Вах-вах! Глупости! — возразил серый попугай с розовым хохолком: — Злых ненавидят, а не боятся.

Он повернулся к Зеленому спиной и стал насвистывать песенку про веселого попугая Жако. Он тоже был из породы жако.

— И пусть ненавидят! Мне все равно! — закричал Зеленый и толкнул малыша ногой.

Еще вчера у малыша были папа, мама и сестричка. Был старый Коко и родная стая. А сегодня уже некому за него заступиться. И он жалобно стонал от горя, боли и жажды.

Птицы на него не обращали внимания. Они болтали, ссорились, кричали. Самый большой попугай с розовой спиной, голубыми крыльями и оранжевым хвостом, который напоминал длинный клинок, важно говорил:

— Я Ар-ра! Кр-расавец из породы ар-ра! Прекрасный Ар-ра! — Он долго хвастал, говорил, что когда их понесут продавать, больше всего денег дадут за него. — Я самый кр-расивый! Самый роскошный.

— И самый глупый, — пискнул серый Жако.

— Ар-ра глупый?! — грозно выкрикнул оранжевохвостый и щелкнул большим, изогнутым, будто рог, клювом.

Серый Жако, распустив розовый хвост и не приближаясь к большому попугаю, заговорил:

— Ара красивая птица, но разговаривать, как человек, он не может. А мы умеем петь, говорить, свистеть. Кто хочет иметь верного друга, купит серенького жако.

Зеленый запустил в малыша скорлупой ореха, и тот вздрогнул от боли.

— Фью! А-ха-ха! Урод! А тебя никто не купит! — кричал Зеленый.

— И вовсе не урод! — заступился за малыша белый попугай. — Он тоже какаду. Посмотрите, какой у него на голове чубчик.

Зеленый подлетел к малышу и заверещал:

— Вот я тебя заклюю, чтобы ты не хвастал своим чубчиком. Грязнуля!

Малыш и сам знал, что он перепачкан, что на крыле и на спине у него запеклась кровь. Он увидел над собой черный страшный клюв и закрыл глаза.

И вдруг серенький Жако слетел с жердочки и закричал:

— Ах ты разбойник! Не трогай маленького! — И крылом оттолкнул от малыша Зеленого Разбойника.

Тот пронзительно засвистел и бросился на Жако. Неизвестно, чем бы кончилась потасовка, если бы торговец птицами не подбежал в это время с кувшином.

— Опять задираешься, Зеленый?! — Продавец брызнул на Разбойника водой. — Привык на базарах все красть и драться, зеленый воришка.

— Р-р-разбойник! — Ара был возмущен, что ему, уважаемому попугаю, приходится сидеть в одной клетке с воришкой.

Зеленый поднял перья, захлопал крыльями. Ему не нравилось то, что о нем говорили, хоть это и была правда.

Торговец уже не впервые ловил его на базаре и всякий раз снова продавал. У новых хозяев Зеленый Разбойник так кричал и кусался, что все рады были от него избавиться. Он опять оказывался на базаре, где торговец снова ловил его.

Теперь Зеленого несли продавать в четвертый раз.

Базарная улица была узкой и пыльной. Громко кричали продавцы, предлагая фрукты, шербет и воду. Грохотали черные чудовища, у которых вместо ног были колеса.

И вдруг малыш замер. Улица кончилась. Дальше была вода — много, много воды, зеленой, прохладной. И не было у нее ни конца ни края…

На зеленой воде покачивались большие длинные здания с трубами, мачтами и круглыми оконцами.

Потом малыш узнал, что здания, которые держатся на воде, называются пароходами. И приплыли они к острову из далеких стран.

Раскупили всех. Ару приобрел моряк, с которым торговец разговаривал на ломаном английском языке и называл его «кэптэн».

Капитан, не торгуясь, уплатил деньги, потому что Ара и в самом деле был очень красив. Матрос посадил попугая в позолоченную клетку и понес ее за своим капитаном, таким же важным, как оранжевохвостый Ара.

Белого какаду купил французский матрос. Он посадил попугая к себе на плечо, щелкнул пальцами и пошел, напевая песенку про красивый город Париж.

Смуглого мальчика в голубой блузе и шортах малыш и Жако увидели еще издалека. Он вместе с отцом, капитаном, сошел со старой греческой фелюги. Мальчик остановился возле клетки и нерешительно коснулся отцовской руки.

Мальчик был черноглазый и так приветливо улыбался, что Жако стал насвистывать ему свою самую красивую песенку.