Шабданбай Абдыраманов - Белый свет

Алтынбек резко повернулся к Кукареву, не дал договорить:

— Бурму Черикпаеву? Женщину? На такое ответственное место? Не серьезно!.. К тому же, знаете ли, и репутация, — Алтынбек прищелкнул презрительно пальцами. — Сбежала, а теперь вернулась, поджав хвост… Видно, не очень там ее ценили… А мы ей сразу — ответственный пост!..

— Не убежала, товарищ Саяков, а уехала, временно, по семейным обстоятельствам… Работала она там на совесть! Своими работниками мы интересуемся…

Алтынбек весь напрягся, уловив в словах Ивана Васильевича какой-то намек в свой адрес, но это его нисколько не остановило.

— Дело не в этом… У нас есть и без Черикпаевой достойные кандидатуры, работавшие в свое время на монтаже линии… Я сам как-никак главный инженер и отвечаю за оборудование…

— Плохо отвечаешь, Алтынбек, — поднял очки от бумаг Беделбаев.

— И все-таки я категорически возражаю против кандидатуры Черикпаевой!

— Назови свою, посмотрим, — перевел на деловые рельсы разговор Жапар-ака.

— Вот это другой разговор! Предлагаю инженера Саипова.

В кабинете наступила отчужденная тишина.

— Никогда у тебя воды нет, — наконец прервал молчание Беделбаев, а затем в селектор своей секретарше: — Анна Михайловна, воды в кабинет Кукарева! — И раздраженным гоном Алтынбеку: — Вечно у тебя это землячество! Надоело! Саипов слабый инженер, наверно, будем снимать, не оправдал повышения… А ты его вон куда метишь. Не выйдет!

— Не только плохой инженер, но и грубиян, — возмутился Жапар-ака. — С людьми работать не любит и не умеет.

— Вах, техника от ругани Саипова не страдает! — хотел перевести в шутку реплику Жапара-ака Саяков. — К тому же я сам буду осуществлять непосредственное руководство.

Беделбаев пожал плечами:

— Зачем повторяться, Саяков. Мы уже сказали, что нам нужен ру-ко-во-ди-тель! Понимаешь? Чтобы было с кого спросить! А ты ответил за прежние срывы, за аварию?..

— Руководить без ответственности за дело любой возьмется, — подал голос и Маматай.

— Работаю я, работаю! Кто против этого может возразить? — гордо поднял Саяков свою красивую голову. — Да никто из здесь присутствующих не сделал столько для комбината, сколько я!

Беделбаев, услышав эти слова, подался вперед, уставив на Саякова свои толстые, как увеличительное стекло, линзы, в которых сфокусировался свет сильной настольной лампы. И всем на мгновение показалось, что от Саякова сейчас пойдет дым… Но взгляд директора утратил грозность, стал удивленным и растерянным. Впервые Беделбаев пожалел: не слишком ли ретиво выдвигали Саякова? Не переоценили ли его образованность и деловые качества? И Темир Беделбаевич с горечью в голосе воскликнул:

— Эх, Алтынбек, не ради аплодисментов работаем… И сладкое едим, и горькое глотаем… Что поделаешь?..

— Темир Беделбаевич, к чему эти разговоры? Мы же не в детском садике…

— Ах вот как? Тем лучше, товарищ Саяков, будем говорить без обиняков, — стукнул кулаком по тумбочке рассерженный высокомерием главного инженера Кукарев, и стаканы ответили ему жалобным звоном. — Значит, решительно против кандидатуры Черикпаевой?

— Своих слов назад не беру, — пожал плечами Саяков.

— При этом ты руководствуешься только интересами комбината, или есть еще какие причины? Может, все дело в ваших личных, не сложившихся отношениях?.. Помнится, ты ведь уже было и на свадьбу приглашал…

— У нас нет больше никаких отношений — ни личных, ни деловых.

— А как же… сын?

— Сын? Бурмы Черикпаевой? Да мало ли женщин с внебрачными детьми! Я думаю, что партком — не место для сплетен и досужих разговоров… Где юридические доказательства? Нет их, и не может быть! И оскорблений я не потерплю.

Жапар-ака так и подскочил на своем стуле:

— Совесть-то должна быть!

— Не нуждаюсь в ваших эмоциях.

— Переходим к голосованию кандидатуры Бурмы Черикпаевой. Кто «за»? — первым поднял руку Кукарев. — Так и запишем: один против. Принята большинством голосов… Будем утверждать в горкоме партии. А о тебе, Алтынбек, повторяю, поговорим на общем собрании…

Вернувшись в свой кабинет, Алтынбек повернул ключ в двери и рысьей походкой прошелся взад-вперед, обдумывая только что состоявшийся разговор. Он был недоволен собой. Но, что поделаешь, защищаться и оправдываться Алтынбек не любил, считал, что лучшая защита — нападение. И сколько раз его такая тактика спасала, казалось бы, в самых безнадежных ситуациях.

«Ничего, мы еще повоюем, — опасность только подхлестывала его волю. — До общего собрания не допущу… Если что, связи у меня есть, и какие связи! В крайнем случае, уйду на повышение!..»