Светлана Машевич - Я колдую белый свет

В моей каморке, на краю
У мироздания благого
Я песенки себе пою
О невозможности другого

Житья-бытья. Почтенный ход
Часов да спутанные нити
Вязанья брошенного – вот
И всех делов. А верный кот,
Свернувшись, сны седьмые видит.

Ночь покойная, тёмная, сонная,
Повозилась подушка в углу,
Одеяло раскинулось, сонное,
Мягкий коврик сопит на полу.

Звёзды кружатся, подымаются
К чёрной башне всю ночь напролёт,
Зелье булькает, зелье варится,
И певунья песни поёт.
Глаз не сомкнёт.

Ты точно сон, ты словно сон прекрасный,
Какой-то ослепительный обман.
И, выйдя из тумана, месяц ясный
Поглаживает потайной карман.

И никогда ещё не пах так сладко вечер,
Таким безоблачным не лился горизонт.
И, снова юная, отважно и беспечно
Спешу и падаю в твои объятья, сон.

Шар огромный завис между ёлок.
Сладко пахнет цветущей водой.
В эту тропку из прелых иголок
Лёгкий след не впечатался мой.

До чего же всё вышло глупо!
И колючих касаясь ветвей,
Я иду. Я смеюсь.
Почему бы
И не стать мне любимой твоей?

По тонкой ниточке, прочерченной твоим
Карандашом решительным, весёлым,
Иду, цепляя воздух. И под ним
Всё зыбким видится и невесомым —

Не то что пар, сгустившийся вокруг
До самых плотных атмосфер, до плоти.
И стайка бабочек – моих подруг —
Летит ко мне на ветре-вертолёте.

В дурман-траве лежу, дурман-травою
Дышу одной. Кружится и поёт
Летучий мир над сонной головою,
Облюбовавшей райское жильё.

Кузнечик вёрткий знает своё дело:
Трещит не хуже верного сверчка.
Беспечная крапивница уселась
На львиный зев. Нарядней башмачка
Не сыщешь ты ни летом, ни зимою.
Не улетай, побудь ещё со мною.

В подушках утопает шёлк.
Сижу я, туфелькой качая,
Средь шума в комнате большой
И думаю себе, скучая,

Как одиноко в этом тесном,
Земном пространстве бытия.
Пусть мне приснится сон чудесный,
Что ничего не знаю я.

Да потому что лето. Потому что
Прохладой полон мой пустой балкон.
С ветвей в саду слетела стайка дружно
И унеслась куда-то в небосклон.

Поставить столик, полистать газеты,
В качалке старой помечтать часок,
Облечься ветром – потому что лето
И потому что огненный песок

Прилип к ногам босым, и каждый пальчик…
Не тронь меня! Я глиняный болванчик.

Солнце кочегарит, и который день
Духота-парилка и жара-жарень.

Кто там на хозяйстве у больших верхов? —
Сини много в небе, нету облаков.

Что он – сумасшедший или просто спит? —
Даже тень сияет и глаза слепит.

Птицы не летают, птицы не поют,
Скоро пепел станет веселиться тут.

Но с пернатым людом мы друзья и братья,
Вот и достаю я ливневое платье.

Хмурься, высь пустая, позавидуй мне:
В небе много сини, а оно синей.

Конечно, я уйду. Да я уже ушла.
Есть у меня и важные дела,
Не только глупости. Не то чтобы сама —
За легконогой мчусь, она веселий ищет.
Мне тихий смех почудился и шорох
Её шагов у твоего жилища,
Вот и зашла. Но мне уже пора:
Нельзя надолго же оставить без дозору
Растрёпанных пионов аромат,
Безделье гулкое и посреди стола
Бумаг моих неистребимый ворох.

Ах, еду, еду – очень далеко.
С тобой, с тобой – куда глаза глядят.
В гостиной комнате тревожно и легко
Секунды ходят. Воробьи галдят
На липе ветреной, как будто бы сороки:
Дождь собирается. У всех приспели сроки.