Владимир Федосеенко - Дубовая Гряда

Василь знал, что Мария, умная женщина, имеет влияние не только на Лиду, но и на других соседей. По­этому он старался быть приветливым и сдержанным.

— Зачем из-за меня последний керосин жечь?

Но хозяйка настояла на своем и вскоре незаметно вышла из избы. Лида спросила:

— Помнишь, как ты мечтал учиться в медицинском институте?

— Война все карты перепутала,— улыбнулся Василь,— теперь приходится плыть по волнам судьбы.

— Пожалуй, ты единственный из наших десятиклас­сников неплохо устроился.

— А что? Многие, не разобравшись, пошли в Крас­ную Армию и либо успели сложить головы, либо топают где-то под Москвой. А мне пока везет.

— Слушай, Василь, ты не знаешь, что будет с ма­мой?

— Есть приказ немецкого командования: всем, кто прячет большевиков,— расстрел, кто помогает нем­цам — тем награда. Плохо, что ее направили в Жлобин. Тут бы я помог.

— Обыск делали ваши полицейские,— заметила Лида.

— Знаю. И ничего не нашли. Нужно подумать, как сделать, чтобы отпустили.

Василь взял девушку за руку, вздохнул.

— Вася,— попросила Лида,— будь другом, сделай. Ты же знаешь, у нас никого нет. Сколько будет стоить...

— Что? За деньги я ничего не делаю, ясно?

— Так, может, кому-нибудь придется сунуть.

— Это другое дело. Хотя — не нужно никакого вы­купа. Как вы будете жить без отца?

Ему стало очень жалко девушку. Чуть не сказал, что даже в полицию пошел из-за нее, но удержался.

Хозяйка вернулась с бутылкой самогона и пригласи­ла к столу. Василь выпил рюмку, другую. И вскоре пар­ня словно подменили. Начал клясться в большом ува­жении к Марии, чуть слезу не пустил по ее сыну.

— Будь Володя здесь, я как друга взял бы его к се­бе во взвод. Он же умница, а мне дали каких-то обол­тусов, вот и командуй ими. Да и начальник у нас дурак, долго не продержится. Ездил я с ним в город к комен­данту. По дороге говорю: там не поймут, кто из нас на­чальник, у тебя повязка на рукаве и у меня. И посовето­вал достать из сумки еще две повязки, нацепить через плечо на грудь. Представляете? Послушался! Так и вва­лился в комендатуру! Меня смех душит, а он голову за­драл и шагает. Вдруг выходит какой-то человек из каби­нета и спрашивает, кто он такой. Отрапортовал: «На­чальник полиции Яков Кичка!» Тот схватил дурня за повязки да как трясанет, а я боком, боком на улицу вы­скочил. На обратном пути он со мной всю дорогу не разговаривал... Ой, зря я разболтался. Мы подписку давали никому ничего не рассказывать, но я вам верю, тетенька, я вас люблю. Я и Лидину маму люблю и осво­божу ее. А Лида — она хитрая. Тайком сговорилась с Миколой в пединститут уехать. Если бы вы знали, как я переживал! Хорошо, что жизнь изменилась, Лида, твоя мать через неделю может оказаться дома, но все зависит от тебя.

— Ты молодец, Василь. И отец и мать у тебя хоро­шие... Все же свои люди, нужно жалеть друг друга,— заметила Мария.

— Советская власть не давала моему отцу хорошо жить, а он это умеет. Мы все умеем, скажете, не так?

— Так, так,— согласилась хозяйка.— Вас тут и срав­нить не с кем. Ты, наверное, слышал — отдадут твоему отцу землю, которая была у вас до колхоза, или нет?

— Пожалуй, нет. Говорят, какую-то общину созда­дут до тех пор, пока люди не отвыкнут от коллективной работы. Вроде переходного этапа к единоличной жизни. А вообще — все дрянь. Земля только старикам нужна, а нам подавай марочки, верно?

Он глянул на Лиду и тут же перевел взгляд на Марию.

— Правильно, Вася,— согласилась та.

— Спасибо за хлеб-соль, мне пора,— поднялся Ва­силь со стула.

— Лида проводит тебя,— подмигнула хозяйка де­вушке.

«Отпустят Веру,— обрадовалась Мария.— Нужно завтра пораньше к Сергееву сходить. Без него мы не до­гадались бы так сделать. И Лида молодчина, знает, как вести себя».

Со двора слышались голоса, радостный смех Василя. Ему и в голову не приходило, почему это Лида стала та­кой ласковой. Считал, что так и должно быть: при «но­вом порядке» он сразу стал важной фигурой. Теперь все кланяются, а из-за боязни или из уважения — значения не имеет.

Утром Мария истопила печь, приготовила завтрак и только начала укладывать картофельные оладьи в ко­телок, как во дворе послышался голос Василя.

— Доброе утро, дедушка Андрей,— громко поздоро­вался он.

Мария быстренько прикрыла котелок полотенцем.

— Теща жива? — с порога спросил Василь,— Как раз на завтрак.

— Верно,— ответила Мария.— Теперь от мужчин за­висит и жизнь женщин.

Василь проскрежетал, словно рашпилем, подкованными каблуками немецких ботинок по полу, поставил в угол винтовку и спросил: